Жительница поселка Ук Ашинского района Фавзия Галиахметова слывет отшельницей
Пожилая немощная женщина коротает своей век в полуразвалившемся доме без номера и элементарных удобств, скудно питается. Но односельчанам и родственникам, предлагающим помощь, неизменно отвечает: «Ничего не надо».
Заработала на развалины
Узнав об отшельнице, которая обитает в худом доме с дымящей печкой, питается черным хлебом, вареным картофелем и кипятком, я отправилась в поселок Ук. За добротным забором из нового штакетника увидела приземистую ветхую избушку без фундамента, вросшую в землю. Только курьих ножек не хватало для полноты картины! Груда покосившегося гнилья рядом - бывшие надворные постройки. На стук в дверь из темноты сеней по земляному полу вытекла на свет божий невесомая человеческая тень. Прокопченное лицо, почерневшие от сажи иссохшие руки и ветхое тряпье, обтянувшее живые мощи… Так выглядел актер, исполнявший роль Бабы Яги в фильмах-сказках Александра Роу. Но первое впечатление оказалось обманчивым: лицо хозяйки дома с признаками былой красоты было беззлобным. В слезящихся глазах, пораженных катарактой, проблескивали смешливые огоньки.
- Что же вы, за всю жизнь лучшего дома не заработали? - спросила я у старушки, когда мы с ней присели на полусгнившее бревно на полянке.
- С детства тружусь. В войну девчонкой колхозные овощи полола. За рабочий день получала четыре репы. А мальчишки подкарауливали нас с подружками на дороге и отбирали их. Домой шли голодными и с пустыми руками. С отцом зимой за колхозным сеном, за дровами на лошади ездила. Почку простудила. Левой стороной к нему прижималась, а правый бок - на ветру. Одежонки путевой не было, заплата на заплате. Вот и сказалось: правую руку под старость парализовало, ноги отекают. Но лошадей я очень любила. Даже выездкой занималась. Кони подо мной танцевали. Так красиво! А теперь идут они по дороге мимо дома, не радуют меня. «Проходите мимо, лошадки», - говорю им.
Оказывается, в молодости Фавзия Галиахметова окончила медицинское училище в Уфе, работала фельдшером в деревнях Башкирии и Ашинского района - в Усть-Курышке, Первомайском, Мясниково.
- Еще студенткой роды у врачей, своих преподавателей, принимала, - вспоминает она. - Когда выходила на пенсию, очередь на двухкомнатную квартиру подошла. Но мое жилье отдали другому человеку. Главврач мне сказала: мне с ним работать, а тебе одинокой квартира ни к чему. Замуж-то я выходила, а детей нет. Вернулась к родителям в эту избушку. Вместе с отцом перекатали ее по бревнышку и стали жить. Корову держали. Теперь у меня только коза. Бабушкой ее зову. Но и она мне лишняя. Украдут - не жалко. Еще в прошлом году я на козу сена накосила, а нынче сил нет. Огород тоже не смогла вскопать - наняла.
- Видно, жить мне недолго осталось. Когда родители умирали, сначала отец, потом мать, оба сказали мне, чтоб долго после них по земле не ходила, - подытожила Фавзия свою горькую исповедь.
На черном хлебе и воде
Когда я вызвалась сходить в магазин за съестным и принести воды, бабушка ответила мне фразой, привычно заготовленной на случай предложения помощи:
- Не надо. Вода еще есть. Мне приносит Резеда, соцработник. А сладкое я не ем. Не усваивается. Мне бы только картошечки печеной да черного хлеба. Резеда стала мне сметану приносить, не пошло. Рамиль, племянник, на днях предлагал вареные куриные окорочка. Но я ему сказала: «Не оставляй. Все равно не стану их есть». Но хлеб бывает плохого качества. Однажды разломила булку, а она тянется, как клейстер. Так и осталась голодной.
- Так почему же вас племянник к себе не заберет?
- Он предлагал. Но у них брак смешанный: жена русская. А мне молитвы надо читать в определенное время. Не хочу ей мешать. Если молитву с восходом солнца прочитаю, день легче проходит.
- Что же вам племянник печку не переложит?
- Он говорил: давай, пока тепло, вместо твоей большой старой печи маленький очаг сделаем, но хороший. А я ему в ответ: «Вдруг кирпичей не хватит?»
- Вы бы не отказывались…
- Печка-то мне нужна. Мне ведь и чайник негде вскипятить. Электричества-то нет. Столб у дома сгнил, провода упали. Пришли электрики и отрезали свет.
Насильно не поможешь
- Когда-то и коней заставляла плясать и нравилась, наверное, кому-то. А теперь у меня одна мечта: чтоб вынесли меня из моего дома, - сказала на прощание бабушка.
Но ведь в таком доме своей смертью не помрешь. Или замерзнет зимой обессилевший человек, забыв закрыть дверь, или в дыму угорит.
Похожий случай недавно произошел недалеко от этих мест, в хуторе Новострой. Одинокая Гульжиган Ганулина жила в доме с прохудившейся крышей и неисправной печкой. Обессилев, она, как предполагают люди, умерла от переохлаждения.
- Гульжиган собирала летом старую одежду по селу, сваливала ее в угол и забиралась под этот хлам, как крот в нору, - рассказал председатель Ашинского совета ветеранов Геннадий Кокорин. - В интернат переезжать отказывалась. А когда умерла, похоронили ее только на девятый день. Я пошел тогда к заместителю главы района и сказал: «Как же мы такое допустили?» А он мне ответил: «Мы ведь ей материальную помощь оказали». Оказывается, выделили 500 рублей.
О том, как помочь бабушке Фавзие, я решила посоветоваться с главой администрации Укского сельского поселения Георгием Середовым.
- Мы пытались ей помочь, - сказал он. - Предлагали переехать в дом престарелых, но она ни в какую. Мои родители недалеко от нее живут, она к ним иногда в баню ходит, ночует у них, но долго не задерживается. Электричество ей проводить опасаемся. Женщина не вполне психически здорова, лечилась. Цифры она не любит. Табличку адресную с дома сорвала, говорит: мол, не хочу под номером жить. А если электричество провести, в счетчике ведь тоже циферки побегут. Как бы она его не вырвала, ведь током может ударить.
У нас кроме этой бабушки другие одинокие престарелые есть. Но они более покладистые. Одна жительница села попросила у властей помощи. Дом ей отремонтировали, дровами обеспечили. Живет и радуется. Стихи сочиняет. А у Фавзии характер очень упрямый. Предлагали мы помощь и Гульжиган, но и она ничего не хотела. Соглашалась только, чтоб дрова ей привозили.
- Силой ведь помощь не навяжешь, - развел руками глава администрации, пообещав еще раз вместе с племянником нанести визит строптивой старушке.
На следующий день сельский глава сам позвонил мне. Сказал, что договорился с электриками, чтобы те провели в дом Фавзии Шамсимухаметовны свет. Племянник пообещал переложить печку. От света женщина отказалась, но на новую печку согласна. Вот и выходит, старушка-то не строптивая. Она удобная. Откажется от протянутой руки, и совесть окружающих не мучает. Удобно.
