Поладит ли Владимир Можин с жителями Копейска?
В прокуратуру из рабочих
В трудовой биографии Владимира Можина есть два внушительных по продолжительности периода. После армии и окончания профессионального училища он одиннадцать лет работает машинистом крана мартеновского и обжимного цехов на Магнитогорском металлургическом комбинате и на «Уралвагонзаводе» в Нижнем Тагиле. И лишь с 1988-го, окончив Свердловский юридический институт, – в органах прокуратуры.
То есть, начинающим практикующим юристом нынешний глава Копейска стал в 33 года – в возрасте, когда у человека уже сформированы взгляды на жизнь в той среде, в которой прошла большая часть его молодости. Далеко не каждый способен после 30 столь резко сменить профессиональную стезю и добиться при этом успеха.
Радикальная смена профессии, практически, совпала по времени с кардинальными переменами в стране. Правоохранитель из рабочих в сложный период 90-х и начала нулевых делает в промышленном городе стремительную карьеру. Всего за 12 лет проходит путь от помощника районного прокурора до главы надзорного ведомства Магнитогорска. Спустя еще два года становится заместителем, а в 2009-м – первым заместителем прокурора области.
В медийное пространство Владимир Можин попал около двух лет назад, когда Борис Дубровский предложил его кандидатуру на пост уполномоченного по правам человека. Кадровая идея губернатора вызвала резкое неприятие у ряда правозащитников. Показательно, что общественников смутила не личность Можина, а несоответствие репутации системы, из которой он вышел, миссии омбудсмена.
Самая весомая претензия критиков лично к Можину заключалась в том, что он в одной из дискуссий якобы доказывал приоритет закона перед Конституцией. Но даже если его слова были поняты правильно, они характеризуют не столько человека, их сказавшего, сколько устоявшуюся правовую практику. А Владимир Алексеевич, все-таки, практик. Впрочем, омбудсменом он так и не стал.
Как в Копейске воспримут «варяга»?
Поздравляя Владимира Можина с избранием на пост главы Копейска, Борис Дубровский обозначил в качестве его приоритета содействие созданию Челябинской агломерации. Однако наблюдатели ключевой задачей нового мэра называют наведение порядка в денежных делах.
СМИ сообщали, что в начале текущего года Главное контрольное управление области выявило в городской казне нарушений на сумму 60 миллионов рублей. При этом ревизоры дали понять: это далеко не предел. В городе, где исчезают десятки миллионов, взгляд бывшего прокурора кажется не лишним. Судя по единодушному голосованию за Можина муниципальных депутатов, копейские элиты с этим солидарны.
Кстати, парламент Копейска демонстрировал в последние месяцы просто чудеса плюрализма. В декабре прошлого года в реальной борьбе двух претендентов на главный городской пост 11 депутатов проголосовали за Владимира Бисерова (считается, что на него делала ставку региональная власть), а 14 – за выходца из МЧС Валерия Устинова.
Устинов, спустя две недели, сложил свои полномочия, сославшись на проблемы со здоровьем. Однако факт его избрания интересен тем, что показывает восприимчивость влиятельных копейчан к руководителям извне. Есть основания полагать, что у Владимира Можина не возникнет проблем из-за отсутствия копейских корней.
Если это, действительно, так, то мы наблюдаем довольно странный феномен: для жителей муниципалитета не имеет значения, откуда прибыл новый глава их территории. Хотя традиционно «фактор варяга» считается проблемным даже для регионального уровня государственной власти, а не только для местного самоуправления (ключевая частица последнего слова – «сам»). О каком самоуправлении идет речь, если лидеры выдвигаются не местной средой, а внешними структурами?
Впрочем, и это уже - почти обыденная реальность. Рядовой горожанин, лишенный права выбирать главу муниципалитета на прямых выборах и не освоивший иные инструменты влияния на процесс, к происходящему относится терпимо. Но лишь до тех пор, пока его жизнь не становится хуже. В противном случае, он, по сложившейся традиции, во всем винит местную власть и, между делом, может вспомнить о том, что мэр – из другого города.
При таком сценарии избрание Владимира Можина, которое сейчас можно трактовать как аппаратную победу Бориса Дубровского, может стать дополнительным негативом в восприятии южноуральцами политики губернатора.
Однако вряд ли политические амбиции Дубровского и его земляка Можина таковы, чтобы относиться к этим рискам всерьез. Губернатор производит впечатление технократа, задача которого – схлопывать пузыри расходов и латать финансовые бреши. Аналогичная миссия, судя по всему, возложена и на главу Копейска. В кризис именно эта работа остро необходима, но чертовски неблагодарна.
Тем не менее, у Владимира Можина есть шанс хотя бы на относительный успех: опыт резкой смены деятельности с весомым аппаратным результатом у него имеется.
