Сухой остаток

Японец Кадзуо Исигуро написал «Остаток дня» – один из лучших романов о старой доброй Англии.

Почему, собственно, героями нашей книжной рубрики должны быть новинки? Так я подумал, когда решил вернуть на полку две только что вышедшие книжки: о них, как о мертвых, значит – ничего. Впрочем, об одной вкратце скажу – это «сенсационный», недописанный и недоуничтоженный роман В. Набокова «Лаура». Ну, нет там романа, и сенсация получилась скомканная, и Владимира Владимировича немного жаль.

И кстати, о сенсациях. Кажется, Борхес заметил, что самые главные новости мы получаем все-таки из книг. Особенно приятны сюрпризы, когда вдруг понимаешь, что и в нынешнем книжном изобилии есть жемчужины.

Так, не прочитал я вовремя отличный роман Кадзуро Исигуро «Остаток дня». Вероятно, имела место априорная аллергия на японцев, когда мода на Мураками стала идти к закату. Между тем Исигуро мало сказать, что совсем иной. Он живет в Англии, пишет по-английски и ощущает эту страну так хорошо, как это может только иностранец.

Главный герой – Стивенс (от его имени ведется повествование), пожилой дворецкий в старинном Дарлингтон-холле. Само имение уже купил богатый американец, и благородный сосуд, наполненный, как старым вином, гармонией и достоинством, дает течь от любой глупой идеи или неосторожной реплики нового хозяина. Впрочем, старый дворецкий настолько отличается от «умного» и «проницательного» читателя, что и даже мало-мальски критической мысли не допускает в отношении нового хозяина Дарлингтон-холла. В какой-то момент кажется, будто вот-вот наступит смешно, и недотепа-лакей обнаружит себя в какой-нибудь нелепой ситуации. Однако автор ведет нас более извилистой тропинкой. Стивенс отправляется на другой конец Англии (никогда так далеко не ездил), чтобы вернуть дому Дарлингтонов идеальную экономку. Она некогда работала здесь, и будь он менее чопорным, не вышла бы замуж за другого.

Но Стивенс нам не расскажет сентиментальную историю несложившейся любви. И даже умирающий отец не отвлечет его от главного, и память не даст усомниться. Умение вести большой дом, правильно распределить обязанности между прислугой, совпасть с хозяином настолько, что предвосхищать его желания, а в свободное время рефлексировать над своей редкой профессией, да хорошо бы с такими же «благородными» дворецкими и камердинерами – это то, чем живет Стивенс. В этом же заключается его главное «конкурентное преимущество» как специалиста – он прирожденный, в нескольких поколениях, дворецкий, уже почти джентльмен, настоящий смысл жизни которого в служении.

По наблюдению челябинского профессора Марины Загидуллиной, автора книги «Рацион», именно служение могло бы стать альтернативой товарно-денежной матрице в сфере отношений между людьми. Служение – не обязательно холуйство. Возможно, это – состояние души, некое благодарное мироощущение.

Жизнь дворецкого Стивенса разделена перегородками дней. Хороший способ бежать от беспокойства по Дейлу Карнеги. Однако серьезный писатель Исигуро не зря получил своего Букера за эту книгу. У каждого есть в этом дневном отсеке место и для себя, когда все дела сделаны и планы намечены. Этот «остаток дня», возможно, есть самое важное в жизни человека, потому что посвящен все-таки себе. Но не бедняга Стивенс нам об этом сказал, это просто старая добрая Англия навеяла легкую грусть о невозвратном.

Кадзуро Исигуро. «Остаток дня», Санкт-Петербург, «Домино», Москва, «Эксмо», 2008