Проблемы с защитой авторских прав могут лишить Россию шанса на научно-техническое обновление

По мнению профессора ЮУрГУ Владимира Асташкина, после вступления нашей страны во Всемирную торговую организацию это становится особенно актуальным. Фирма, с которой в качестве консультанта сотрудничает Владимир Михайлович, уже больше года пытается доказать свое исключительное право на проект, бесплатно используемый конкурентами. И это, утверждает профессор, не единичный, а очень даже типичный случай.

- То есть у вас украли идею. Правильно трактую, Владимир Михайлович?

- Не только идею, а полноценную проектную разработку, уже применяемую в производстве. Ее суть - в использовании упоров при установке заводских труб. Мы нашли оригинальное техническое решение, доказали его состоятельность. Наш проект защищен патентом, который на определенный период дает нам монопольное право пользования своим изобретением. Это значит, что тот, кто намерен применить нашу разработку в своей технологии, должен купить у нас лицензию. Изобретение - тот же товар. Ситуация, когда воплощенная идея используется, а авторы ничего за это не получают, называется воровством.

- За такое воровство суд наказывает рублем, а вам компенсируются в том числе моральные издержки?

- Так, по крайней мере, должно быть. На практике же получается следующее: мы подаем иск в Арбитражный суд. Судья, не будучи техническим специалистом, назначает экспертизу, которую оплачивает истец, то есть мы. По ее результатам выносится решение или назначается повторная экспертиза, если ответчик не согласен. Он же и предлагает своего эксперта.

- И в чем проблема?

- В нашей стране мало по-настоящему авторитетных экспертных сообществ, заключение которых выглядело бы убедительным как для спорящих сторон, так и для судей. Экспертные структуры действуют в условиях специфического российского рынка.

Если экспертная фирма хочет получить работу, она стремится максимально соответствовать пожеланиям той стороны спора, которая предложит больше. Следовательно, эксперт будет не разбираться с вопросом, а доказывать, что тот, кто с ним договорился, прав. У ответчика, как правило, финансовых ресурсов больше, отсюда понятно, куда склоняется чаша весов. И влияния на такого рода экспертов нет. Хотя, казалось бы, деятельность подобных фирм должен кто-то проверять, анализировать. Я уж не говорю про допускаемые ими технические ляпы (у нас был случай, когда техническое заключение по спорному проекту из сферы строительства по решению суда выносили специалист-радиотехник и специалист по оценке бизнеса).

- Вам как заказчику такой расклад должен быть выгоден: вы фирму нанимаете, платите ей. Следовательно, именно вам проще добиться нужной характеристики.

- Нанимаем не мы, а Арбитражный суд, он расплачивается нашими деньгами. Но ничто не мешает ответчику договориться с экспертом. Я ни в коем случае не утверждаю, что в том или ином конкретном случае обязательно имел место факт сговора. Но даже потенциальная его возможность снижает степень доверия к экспертизе. Тогда какой в ней смысл, если ей не доверяют оппоненты и арбитры? Каждая экспертиза стоит денег: за полтора года судебной тяжбы мы потратили более сотни тысяч рублей. И не факт, что добьемся справедливости. А ведь речь идет о самом простейшем с инженерной точки зрения случае. Что же тогда говорить о сложных разработках?!

- Неужели в стране нельзя найти специалиста с непререкаемым авторитетом? В Академии наук, например?

- Академия наук не будет и не должна этим заниматься. Обращаться к ней за такими заключениями немыслимо. Это все равно, что, болея насморком, прийти на прием к знаменитому хирургу.

- Но есть же структуры государственной экспертизы. Почему специалисты Роспатента не могут, сопоставив ваше изобретение с «пиратской», по вашему мнению, установкой, сказать: «Это одно и то же». Тем самым, подтвердить факт интеллектуального воровства?

- Если Роспатент возьмет на себя эту функцию, он не справится с потоком запросов: нарушение исключительных прав (авторских и патентных) в России - явление массовое. Получим всю ту же судебную волокиту, правда, теперь - на стадии экспертизы.

- И каким, на ваш взгляд, может быть выход?

- Судебный процесс должен вести не просто юрист, а человек, специализирующийся на патентных спорах. Но главное, важно возродить институт репутации в экспертном сообществе. В развитых странах репутационный крах приводит к банкротству эксперта. У нас пока по-другому. Авторитетные некоммерческие партнерства экспертов есть и в России. Но их мало, они монополисты, что влияет и на цену экспертизы, и на ее сроки. В любом случае следовало бы законодательно установить жесткую ответственность экспертов за нарушения и обеспечить не менее жесткий государственный надзор. Например, через создание специализированной, разветвленной, но подотчетной федеральному центру структуры.

- Пока же защитить свои авторские права невозможно?

- Чрезвычайно трудно. Мы, кстати, от некоторых судов отказались. Потому что поняли: судиться - себе дороже. Смотрите: чтобы подать иск, нам необходимо самим добыть доказательства незаконного использования изобретения. То есть, войти на территорию частного предприятия, провести фотосъемку. Согласитесь, уже это непросто. Потом - заплатить пошлину за рассмотрение дела в суде. Пошлина огромная - около двух процентов от суммы иска. Далее - нескончаемая волокита. По нашему делу, о котором говорим, на сегодня собрано пять томов документов!

И возникает вопрос: зачем создавать что-то новое, если нужно столько платить за доказательство своей правоты? Это при том, что за наличие патента (а значит, охрану государством авторского права) мы тоже ежегодно отчисляем пошлину.

А наша фирма поддерживает 25 патентов на уникальные технические решения, способные своей новизной обеспечить опережающее развитие. Затраты весомые, а патент в реальности оказывается просто красивой бумажкой, которая ничего правообладателю не дает.

- Так, может, получением патентов и защитой своих авторских прав вообще заниматься не стоит?

- И не занимаются уже. Наш юрист провел анализ судебных прецедентов в этой области. Оказалось, что с 2004 года в нашем огромном индустриальном регионе рассматривалось не более десяти исков о защите исключительных прав. Представляете: на весь Южный Урал за семь лет всего десять подобных споров. Другой пример. В ЮУрГУ 50 тысяч студентов, около трех тысяч преподавателей. На такой огромный коллектив в настоящее время поддерживается в силе всего… 60 патентов! Вуз тратит на патентную работу полмиллиона рублей в год. И как показывают примеры, от нарушений авторских прав своих сотрудников не застрахован.

Тем не менее, создавать эффективную систему защиты необходимо. Потому что любая разработка требует колоссальных затрат, в том числе финансовых. Монопольное право пользования изобретением как раз и призвано их возместить, помочь собрать средства на новые исследования.

Если такой возможности нет, мы теряем необходимый для развития финансовый источник. Кстати, на данный момент - единственный. Во времена СССР за внедрение новшеств предприятия получали премию, с 92-го года - налоговые льготы. Это в какой-то мере компенсировало убыточность на первом этапе внедрения новых разработок. Но в 94-м льготу отменили, пожадничали.

В итоге стимулов изобретать новое сегодня не осталось. И если владельцы крупных концернов еще могут позволить себе откладывать часть прибыли на развитие, то у малых и средних компаний свободных денег в принципе не бывает. Более того - мы проигрываем в конкурентной борьбе тем, кто нарушает авторское право: они продают нашу же разработку по более низкой, чем у нас, цене. Экономически могут себе это позволить, так как ни копейки в изобретение не вложили. Пользуются готовым. На таких явлениях и гаснет модернизация. Значит, Россия по-прежнему будет отставать от развитых стран и гнать в качестве товара одно лишь сырье.

- Не кажется ли вам, что в эпоху Интернета и обилия информации актуальность защиты авторских прав естественным образом снижается? Технический прогресс столь стремителен, что одна и та же идея может одновременно прийти в голову разным людям. Получается: никто ни у кого не крал и никто никому не должен.

- Западная система учитывает современные реалии: иногда фиксируется не только дата, но и время подачи заявки на патент. Развитие технологий повышает скорость информационного обмена, но принцип неприкосновенности авторства по-прежнему незыблем. Открытость облегчает сбор доказательств нарушений исключительных прав: если кто-то пользуется изобретением нелегально, это очень тяжело скрыть - информация все равно просочится. Конечно, бывают случаи, когда два одинаковых изобретения появляются независимо друг от друга. Но исключительным правом обладает тот, кто первым его зарегистрировал. Правда, если рационализаторская находка не прошла регистрацию, но ее автор докажет более раннее появление новинки, то он в ограниченном объеме имеет право бесплатного использования.

Однако не может эту технологию продавать. Но такие случаи относительно редки. Ключевой же вопрос, повторюсь, в том, что, если собственность, в том числе интеллектуальная, не защищена, экономика не может развиваться. А мы уже, фактически, во Всемирной торговой организации и обязаны играть по цивилизованным правилам. Система же защиты авторских прав в ВТО чрезвычайно жесткая.

- И чем это грозит российской экономике, с учетом существующих реалий?

- Полным упадком. Арбитражные суды задохнутся от количества рассматриваемых тяжб. Пока мы наблюдаем по одному спору в год, но в перспективе количество дел об авторском праве будет исчисляться десятками и сотнями. Однако главная беда в том, что остановится технический прогресс. Изобретения люди будут прятать, не доводить до публикации. Почему на Западе и в Японии прогресс неумолим? Потому что все моментально становится известно: кто-то что-то придумал, сообщил - это распространилось.

Другой изобретатель на существующей основе принципиально разработку усовершенствовал. А если изобретения начнут скрывать, не будет развития - наступит развал. Ведь даже для сохранения сегодняшнего уровня надо стремиться идти вперед и кропотливо работать. А работать невозможно из-за фактического бесправия, которое бьет по рукам. В итоге отечественные создатели новой техники исчезнут как профессиональное сословие. Но ведь благодаря им развивается не только техника, но и страна в целом.

Инфографика Сергея Сафьянова