Кодекс без отрыва от производства

Руководитель Гострудинспекции по Челябинской области Павел Шишмаков считает, что буква закона действенна лишь тогда, когда вписана в нормальные человеческие отношения.

Доказывали, что кризис ни при чем

- Павел Борисович, судя по вашей статистике, количество южноуральцев, предупрежденных о предстоящем увольнении, исчисляется тысячами. Кризис продолжается?

- Скажем так: его последствия ощущаются до сих пор, и, к сожалению, нельзя утверждать, что весь негатив скоро будет исчерпан. По нашим данным, 177 организаций области планируют уволить 4915 человек, из них 11 предприятий намечают массовое высвобождение в общей сложности 2449 работников. Но нарушений трудового законодательства там почти нет. Как правило, о сокращении людей уведомляют заранее, рассчитываются с ними вовремя. В 2009 году ситуация была намного хуже: работодатели, увольняя сотрудников, не всегда соблюдали закон.

- Говорят, даже использовали изощренные способы обойти правовые нормы?

- Были такие факты. И в Челябинске, и в области. Людей отправляли в отпуска без содержания. Как говорят в народе - «силой». Пытались платить по минимуму за простои, сетуя на то, что продукция на рынке не реализуется. Хотя по закону работнику, вынужденно находящемуся в простое, работодатель должен выдавать две трети среднего заработка. Труженики при нашей поддержке обращались в суды. Кстати, нам совместно с областной федерацией профсоюзов удалось создать важный прецедент: саткинский комбинат «Магнезит» выплатил своему персоналу более 35 миллионов рублей. Правда, сначала наше предписание районным судом было отменено, но областной суд нас поддержал.

- Получается, нелегко вам доказывать собственную правоту. Какие именно статьи Трудового кодекса работодатель трактует в свою пользу?

- Дело не в статьях, а в ситуации. В данном случае представители комбината говорили: платить нечем, склады затоварены, кризис. Мы, в свою очередь, доказывали, что проблемы эти относятся к категории экономических рисков, которые руководство предприятия обязано предвидеть и вовремя на них реагировать. По сути, опираясь на закон, демонстрируем возможности защитить интересы труженика.

- А как определяете, есть эти возможности у компании, или нет? Люди нередко подают заявления об уходе в неоплачиваемый отпуск, или о переводе на неполный рабочий день. Иногда такие бумаги пишутся пачками. Как понять, явились они следствием нажима со стороны администрации или результатом взаимной договоренности?

- В рамках своих полномочий мы можем оценить, например, положение дел с охраной труда. По тому, как составлены документы, видна степень правовой культуры. Атмосфера на предприятии, взаимоотношения между начальниками и подчиненными характеризуют уровень культуры как таковой. Все эти параметры и создают общую картину.

Могу привести пример с «ММК-Метиз». Ситуация сложилась очень тяжелая. Но руководители встретились с рабочими, побеседовали. Зарплату понизили до семи-десяти тысяч. Это ниже двух третей среднего заработка. Когда проводили проверку, генеральный директор сказал: «Люди держатся за работу, относятся к предприятию как к родному. Если сейчас им выплатим две трети среднего заработка (около 357 миллионов рублей), придется закрыть производство, и шесть тысяч человек встанут в очередь за пособием по безработице». Пункт о среднем заработке мы в свое предписание не включили. Через два месяца жизнь на предприятии наладилась. Сегодня оно стабильно работает.

- То есть в диалоге с работодателем учитываете не только формальное право, но и особенность момента?

- Нельзя отрывать закон от земли. Подхода «нарушил - голову долой» быть не должно, потому что страдают все, а источник проблемы остается. Мы всегда разбираемся в причинах нарушений. Одно дело, когда бизнесмен пытается за счет тружеников увеличить свои доходы, и другое, когда думает о коллективе, который складывался не один десяток лет. Бывает, даже штраф, наложенный на предприятие (диапазон от 30 до 50 тысяч рублей), очень существен и может лишь усугубить дело. Особенно если речь идет о детском садике или больнице с уже арестованными счетами.

- Детсад или медпункт, как правило, сфера ответственности государства или муниципалитета. Почему здесь-то возникают проблемы? Все-таки не частная лавочка, где многое зависит от произвола хозяина.

- Если что-то в бюджетных структурах происходит, используем прямые контакты с первым вице-губернатором Сергеем Львовичем Комяковым, прокурором области Александром Петровичем Войтовичем. Правда, серьезных проблем за время моей работы в инспекции (с 2006 года) не было. Исключение - Верхнеуфалейская больница.

- По-вашему, это лишь исключение, а не отражение тенденции?

- Обычная накладка. Медикам Верхнего Уфалея деньги активно выплачивались с марта. А к концу года получилось так, что у ФОМС не оказалось средств. Если бы их расходовали экономичнее, все было бы в норме. Кто в этой ситуации оказывается крайним? Конечно же, главный врач. Это тот самый случай, когда штрафные санкции стараемся применить по минимуму.

- Показателен взрывной характер события: говорили о стабильности - и вдруг... Разве нет механизмов профилактики, предвидения?

- Совершенного механизма, конечно же, нет. Проблемы решаются по мере их поступления. Тишина - работаем дальше. «Взрыв» - снимаем напряженность.

- Пока гром не грянет…

- Понимаете, один из законов философии гласит, что все развивается в движении. А такие события, как в Верхнем Уфалее, дают опыт, позволяют совершенствовать систему с проекцией на будущее.

Кто стоит за директором?

- Вернемся к коммерческим компаниям. С юридической точки зрения ваше слово для работодателя - закон. А в жизни с вами действительно считаются или просто делают вид?

- Так или иначе реального результата добиваемся всегда. Хотя с привлечением к административной ответственности сложности возникают. Кто такой директор? Зачастую - зависимый от собственника назначенец. У нас была история, когда на одном из челябинских предприятий, такие высокопоставленные назначенцы менялись каждые два месяца. Представляете: штрафуем директора за задолженность по зарплате, а его, спустя недели, меняют. Но мы двух человек все-таки успели дисквалифицировать.

- Они не смогут больше руководить?

- Да, такие должности для них закрыты. Когда владелец увидел, что из его команды выбивают серьезных профессионалов, работавших с ним более 20 лет, положение исправил.

- Даже не ссылаясь на кризис?

- Это было бесполезно. Речь шла о деньгах, которые собственник компании уже получил за проданную продукцию, но так и не довел до рабочих. Вопрос решался в течение восьми месяцев, информацию отправляли полпреду президента в УрФО, главный федеральный инспектор постоянно держал руку на пульсе. Таким вот административным прессом работодателя вразумили. Конечно, неплохо было бы внести в трудовое законодательство поправки, связанные с ответственностью именно владельца предприятия. Тогда некоторые депутаты Госдумы (говорю о прошлом ее составе) чувствовали бы себя не так уютно. Особенно если бы их имя упоминалось в запросах о привлечении к административной ответственности. А пока хозяева пользуются безнаказанностью. Ее последствия затрагивают и нашу область. Взять тот же Златоустовский метзавод в 2009 году.

- Пример с ЗМЗ впечатляет объемом административных затрат: завод вытаскивали губернатор, прокурор области и два полпреда президента.

- Согласен. Но все-таки хорошо, что в итоге найден разумный выход. Завод взят на прицеп Челябинским металлургическим комбинатом. Это показатель прагматизма и социальной ответственности, в том числе бизнеса. Одними лишь административными мерами, которые закреплены в Трудовом кодексе и есть в наших полномочиях, ситуацию мы бы не выправили.

- Большинство приводимых вами примеров относятся к городам, где количество предприятий исчисляется единицами. В таких точках гораздо проще (чем в областном центре) довести наемного труженика до положения раба. И где ему искать защиты?

- Честно скажу, очень сложный вопрос, потому что действительно почти все зависит от добросовестности работодателя. Других предприятий нет, заниматься частным бизнесом не у каждого получится. И потом, не все же выражается в деньгах. У человека на конкретном заводе трудились несколько поколений предков, а его вынуждают заниматься другим.

- Иными словами, выхода нет?

- Выход всегда есть. Во-первых, хороших, серьезных профессионалов за ворота, как правило, не выставляют. С их мнением обычно считаются. Во-вторых, на любом предприятии играют роль личные отношения внутри коллектива: насколько человек пришелся, уважаем ли не начальством даже, а своими соратниками.

Поверьте, даже при всех «перегибах», возможностях использовать рабочее место труженика в качестве источника для шантажа ни один работодатель не заинтересован в лишней напряженности у себя на заводе. К тому же замену квалифицированному кадру в том же моногороде найти нелегко. В-третьих, при нарушении прав всегда можно обратиться к нам. Отделы Гострудинспекции есть в Златоусте, Магнитогорске, Миассе, Карталах.

- Возвращаемся к мысли, что если директор предприятия - не чья-то пешка, а влиятельный руководитель, которому небезразлично мнение земляков, то и отношения с работниками будут корректнее. Но когда завод в руках столичных бизнесменов, а они видят в нем лишь кусок продаваемого железа, люди для них будут иметь значение соответствующее.

- Совершенно верно. Бывают и те, кто приходит увеличить свои доходы за счет города и поселка, где есть производство. В большинстве случаев вопросы с моногородами решаемы. Если не можем повлиять на местном и региональном уровнях, выходим на Москву. Руководство Роструда доводит такие факты до разных структур, включая администрацию президента. И там разговор идет жесткий. Не буду называть фамилию, но могу сказать, что с одним из владельцев предприятия в Челябинской области разговаривали именно так.

Закон и трудовые книжки

- Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) предлагает подправить Трудовой кодекс. Один из аргументов: упрощение процедуры увольнения положительно скажется на экономике, что в интересах и наемного персонала. Как бы вы оценили существующий баланс прав работодателей и работников?

- По объему своих прав, на мой взгляд, сегодня обе стороны примерно равны.

- А это справедливо? Работодатель же отвечает не только за себя, но и за коллектив в целом.

- Однако упрощать процедуру увольнения ни в коем случае нельзя. Потому что даже при существующих нормах работодатель умудряется не выплачивать расчет месяцами. А люди ждут и приходят к нам, когда уже жить не на что: на новую работу устроиться не удается, так как с прежней не отдают трудовую книжку. Якобы из-за невыплаченного штрафа, хотя и это незаконно.

Иногда такие вопросы удается решить очень оперативно. В прошлом году проводил приемы в общественной приемной президента. Пришел человек и говорит: «Есть охранная фирма, после увольнения минуло несколько месяцев, зарплаты до сих пор нет». Прямо из приемной я набрал работодателя. Самого главы фирмы не было, но поговорил с исполняющим обязанности. В итоге бывшему охраннику буквально в тот же день вернули и зарплату, и трудовую книжку.

- Следовательно, при низком уровне юридической подкованности людей, их инфантильности предложение РСПП только усугубит этот перекос.

- Вполне возможно, потому что люди в правовых вопросах еще очень неграмотны. Приходится разъяснять элементарные вещи. Кто-то, не понимая, начинает спорить, кричать. Спрашивается: вы пришли разобраться в деле, решить проблему или просто подискутировать? Бывают обиды. Поэтому на наших совещаниях сотрудников инспекции всегда призываю вникать в суть дела неформально, более душевно, что ли. Почему православный батюшка может простым добрым словом поддержать обездоленного, и тот, окрыленный, обретает силы решать вопросы, по важности своей сопоставимые с самой жизнью. Разве чиновник не способен так же общаться?