Надо ли помогать налоговикам?

Директор Южноуральской инвестиционной компании Игорь Липатников предложил в письме исполняющему обязанности губернатора Борису Дубровскому способы пополнения бюджета. Стержень идеи - в выработке новых принципов взаимоотношений правительства региона с управлением Федеральной налоговой службы. По мнению И. Липатникова, за счет этой и других возможностей сбора недоимок можно увеличить областную казну на 30-40 процентов. Эксперт уверен: крупному бизнесу по-прежнему есть чем делиться, несмотря на экономические трудности.

- Игорь Сергеевич, всегда ли те, кто уходит от налогов, циничные эгоисты? Так и видишь образ олигарха, который скрыл от государства полмиллиарда, купил на них «Лексус», дачку в Испании и еще оставил на карманные расходы. Но, может быть, владелец компании скрывает деньги для того, чтобы сохранить производство, рабочие места для людей, а значит, и налогооблагаемую базу?

- Не всегда уход от уплаты налогов связан с корыстными интересами. Очень редко, но бывает по-другому. Знаю случай, когда собственник почти десять лет владел заводом. В условиях рынка хозяйствовать на этом заводе (там все старое: стены, оборудование) было невозможно иначе, кроме как не доплачивая налоги. Владелец наращивал долги по налоговым отчислениям до полутора миллиардов рублей, затем банкротил завод, и государство ему эти долги прощало. Это был способ принудительного дотирования производства.

Потом владелец завода продал. Когда новые хозяева начали организовывать финансы более или менее по закону, предприятие стало быстро погружаться в убыточную яму со всеми вытекающими последствиями. Но это редкий пример того, как неуплата налогов бывает вызвана стремлением сохранить трудовой коллектив и работоспособное производство, не допустив его краха. Есть другой случай, когда у владельца компании возникли разногласия с региональной властью, и тот принципиально перестал платить налоги.

- В смысле?

- Просто организовал финансовое взаимодействие с государством так, что именно государство должно ему доплачивать.

- Это юридически обоснованно?

- Да, есть прорехи в законодательстве, которые позволяют это делать. Но суть, на самом деле, не в прорехах, а в жизненной позиции собственника. Знаю предпринимателя, которому юристы предлагали: «Давай, оптимизируем тебе налоги и ты будешь платить в три раза меньше». А он упорствовал: «Нет, это неправильно». Несмотря даже на то, что маржи на личное потребление у него оставалось очень мало.

- Так бывает?

- Да, у него такая позиция. Есть закон, и он буквально выполняет его требования. В минус не уходит от своей деятельности. Еще и копеечка на развитие остается.

- Философия бизнеса?

- Даже не бизнеса. Просто жизненная философия.

- По сути, вы предлагаете ужесточить систему сбора налогов. В тучные годы своевременность этой идеи вообще не вызвала бы сомнений. Но сейчас при неблагоприятной экономической погоде, рост эффективности налоговой службы - еще один источник риска для предприятий. Им и так нелегко в силу объективных экономических причин…

- Если думаете, что собирать в виде налогов нечего, то глубоко ошибаетесь. Схемы, которые я предлагаю применить, относятся не к мелкому бизнесу, а к трем сотням компаний, способных формировать большую часть бюджета. И эти предприятия даже в сегодняшних условиях получают сверхдоходы, продолжая платить очень мало. И если в условиях «жирных» годов на это можно было смотреть сквозь пальцы (и так хватало), то сейчас, когда мелкие законные плательщики сдулись и выживают кое-как, пришло время критично посмотреть на крупных собственников.

В отношении тех, кто налоговые платежи оптимизировал таким образом, что государство им еще и должно, следует проявить политическую волю. На уровне межличностных отношений предпринимателей, которые пусть даже юридически безупречно уходят от уплаты налогов, стоит перевести в разряд нерукопожатных. Ненормально, когда в бюджетном стационаре больному дают на три рубля каши, а местные «олигархи» спускают десятки миллионов рублей на ремонт своего офиса или на личное потребление.

- А как получается, что не платить в казну можно вполне законно?

- Есть серьезная нестыковка между тем, где налоги формируются, и тем, где пишут правила их распределения. Налоги - часть продукта. Продукт может быть в виде товара или услуг - не важно. Крестьянин вырастил пшеницу, девять десятых урожая забрал себе, а десять процентов отдает на общее развитие. Забирает эту десятую часть Федеральная налоговая служба. И она для своих сотрудников на местах создает инструкции.

В итоге: производится продукт у нас, а инструкции о том, как часть его отделять, издает Москва. Но она ничего не знает об особенностях нашего, местного, производства. И самое главное, зарплата представителей ФНС ни на йоту не зависит от того, сколько налогов упало в бюджет региона. Она привязана к тому, сколько их поступило в бюджет страны. Но бюджет страны и бюджет региона - абсолютно разные вещи. Бюджетная система устроена так, что в областную казну попадает лишь малая доля налогов, которые здесь собирают. Большая часть средств идет в столицу, и оттуда в виде целевых или нецелевых трансфертов они возвращаются.

- В этом несправедливость.

- Нет, на самом деле, механизм правильный. Но для большинства людей непонятный. Правильный тем, что богатые регионы делятся с бедными. Однако, когда у федерального центра денег по горло от монополизированных отраслей (нефти и газа), государство могло бы налоги, которые собирает территория, оставлять ей. Если край доходный - не дотировать его, а помогать лишь откровенно депрессивным. Сегодня из-за того, что перераспределяют все у всех, регионы теряют мотивацию пополнять свой бюджет: зачем из кожи вон лезть, если все равно все заберут, а потом лишь часть отдадут обратно? Хотя только за счет полной уплаты налога на прибыль можно увеличить доходную базу бюджета на 30-40 миллиардов рублей.

Кстати, этот налог почти полностью остается в области, но именно его легче всего скрыть. А налоговики, которые работают в каждой из районных инспекций, «заточены» на требования Москвы, а не на региональные нужды. Поэтому им глубоко безразлично, больше или меньше денег они соберут в областной бюджет. И еще один момент: те, кому эти деньги как бы нужны - муниципальные и региональные чиновники, на сотрудников ФНС влиять не могут. Потому что те строго следуют своим очень четким инструкциям.

- Это не обессмысливает вашу идею создать под патронажем губернатора реально действующее экспертное управление с участием налоговиков? У областной власти ведь нет рычагов влияния на них.

- При Петре Сумине рычагов не было. Но когда Михаил Юревич в первый год губернаторства преобразовал аналитическое управление в экспертное, оно заключило с ФНС договор об информационном обслуживании. В принципе, даже в рамках этого документа можно было координировать действия, исходя из местных реалий. Эффект точно был бы положительным. Но управление вскоре переключилось с экономики на решение политических вопросов, и первоначальная цель не была достигнута.

- А у вас какая цель?

- Мы с моими единомышленниками предлагаем губернатору (никто другой не может) обратиться к столичному руководству ФНС и предложить в качестве эксперимента разрешить областному управлению осуществлять некоторые полномочия во взаимодействии не с Москвой, а с региональным правительством. Тогда мы сможем достичь гораздо большего эффекта по сбору налогов.

- Предположим, губернатор с руководством федеральной службы договорился. Но на местах люди привыкли работать по старыми инструкциям.

- Это не так. Покажу на примере. Представителем государства в процедуре банкротств является ФНС. У нее руки связаны тем, что, во-первых, мало людей в соответствующих отделах. Во-вторых, возникают проблемы по согласованию действий со столичным главком. Например, в ходе банкротства кредиторы вынесли на голосование некий вопрос, заранее предупредили местных налоговиков.

Те делают запрос в Москву с просьбой дать указания, какую позицию им занять в ходе голосования. Столица не отвечает. В итоге они приходят на голосование, не зная, как распорядиться своим голосом. И чтобы не навлечь на себя неприятности, просто самоустраняются. Но если Москва разрешит политику территориального налогового органа формировать не из столицы, а силами местной координирующей структуры, многое изменится. Мы бы в течение максимум полугода увидели денежный результат этой работы.

- Имеете в виду профилактику преднамеренных банкротств?

- Да. Но есть еще другие налоговые недоимки. Сегодня их сумма официально оценивается в 20 миллиардов рублей. На самом деле она гораздо больше. Однако как только появится способ взыскания повысится качество сборов. Подчеркну: в пределах тех полномочий, которые у налоговиков существуют сегодня, они работают достаточно эффективно. Но нужно улучшить условия их работы, чтобы они могли взимать весь объем недоимок. На уровне региона координировать их взаимодействие с управлениями других федеральных ведомств намного проще.

- Мораторий на госгарантии по кредитам - оптимальное решение для экономии бюджета?

- Здесь все не так просто. Существующая схема государственных гарантий выгодна не области, а банкам. Банку очень удобно под надежное поручительство дать в кредит огромную сумму денег и потом получить солидный процент. Регион же берет на себя реальный риск при очень отдаленной перспективе финансовой отдачи. На мой взгляд, для бюджета более рациональна схема заимствований, существовавшая в середине 90-х. Область не давала гарантии за кого-то, а сама брала деньги в кредит. Причем заимствовала дешевые средства под семь процентов годовых, а размещала их в банках на депозите под одиннадцать. Эта разница шла в дополнительные доходы бюджета.

А если те же самые дешевые деньги дать взаймы не банку, а надежному бизнесмену, который кредитуется под 15-20 процентов годовых, то можно получить прибавку к казне, исчисляемую миллиардами рублей. Есть, конечно, много тонкостей и ограничений в этой сфере. Но, если посмотрите по регионам, то увидите: Москва, Питер и еще добрый десяток российских субъектов этот механизм используют.