В России все немного по-другому

В разгар кризиса в Челябинске открылись два больших книжных магазина.

Какой все-таки загадочный у нас кризис. Казалось бы, люди должны экономить на самом необходимом, но в Челябинске, на улице Артиллерийской, в самое тревожное время, в феврале 2009-го, открывается книжный гипермаркет «КнигаМакс» - самый большой за всю историю книжной торговли в регионе. Прошло полгода - а он не то что не разорился, а успешно развивается. Люди покупают и читают книги. Это не может не вселять исторического оптимизма, но требует объяснения.

Мы решили обсудить тему с Вероникой Феськовой, заместителем директора по розничной сети челябинской книготорговой компании «Интерсервис», которой принадлежат «КнигаМакс» и еще два десятка магазинов в Челябинске и области, а также Екатеринбурге и Оренбурге.

Правильная система

- Вероника Юрьевна, я много езжу по стране и замечаю, что в одних городах больше спортивных магазинов, в других - аптек, в третьих доминирует общепит. А у нас много книжных. Челябинск - читающий город?

- Мне кажется, это характеризует не столько город, сколько нашу компанию, пусть не покажется это нескромным. Вот в Екатеринбурге более читающая публика и уровень жизни выше - условия для развития книжного рынка там лучше. Но изначально правильная компания создавалась здесь. Заслуга нашего директора и основателя Андрея Феськова. Он начал все с нуля.

- В чем правильность компании?

- Мы сразу стали развиваться с прицелом на будущее. Тогда, в начале 90-х, все делалось интересно. Здесь одну книжку купил, там другую, потом привез их в Челябинск и перепродал. У нас же сразу стала выстраиваться система. Несмотря на хаос, который был везде - в экономике, в отношениях. Мы первыми стали привозить книги большими объемами. Наладили регулярные поставки, заключали договоры с издательствами. Первыми компьютеризировали работу склада. И так помаленечку за 15 лет выстроили систему. За все время существования компании мы закрыли только три магазина, которые не оправдали ожиданий.

Как хлеб

- В начале 90-х было ведь другое отношение к книге, не так ли?

- Еще оставалось с советских времен понятие «собрать библиотеку». Считалось, что книга - хорошее вложение денег. Книжный дефицит в 90-х годах еще оставался. С тех лет вплоть до начала 2000-х спрос возрастал. Потом рост замедлился, но в любом случае это были уже другие объемы продаж. С начала 90-х они росли в разы буквально каждый год. Люди увидели, что книги есть и будут теперь всегда. И стали выбирать. Теперь мы наблюдаем такую ситуацию: количественно спрос находится плюс-минус на одном уровне с начала 2000-х, но ассортимент книг растет.

- И цены год от года тоже растут.

- Когда книжникам вменили уплату НДС, цена книги автоматически возросла на 20 процентов. Потом - инфляция. Позже на фоне растущего рынка поднялись цены на бумагу. Волной это перешло на конечную стоимость.

- Насколько книги подорожали с тех пор?

- В ценовом выражении раза в три. Но иными становятся и покупательная способность людей, и рубль. Так что по сути книга стоит примерно столько, сколько и раньше. Хлеб ведь тоже когда-то стоил три рубля…

Гипермаркет и клуб

- А городу действительно нужен был «КнигаМакс»?

- У «КнигаМакса» иная концепция, чем у существовавших до него магазинов. Это формат «кэш энд кэрри», то есть оптово-розничный магазин. Просторный, красивый, он не переделан из склада, а изначально выстроен как современный книготорговый комплекс. Площадь - полторы тысячи квадратных метров. Здесь около 50 тысяч наименований литературы плюс канцелярия и сопутствующие товары. Мы взяли за правило: каждая книга, которая приходит в «Интерсервис», должна быть представлена в этом магазине. И покупка обойдется дешевле, чем в других магазинах.

- Вы задумывали открытие книжного гипермаркета давно. Значит, кризис не изменил планы?

- Нет. Более того, недавно мы открыли еще один магазин - «Книжный город» в ТК «Северо-Западный». В отличие от гипермаркета «КнигаМакса» это, так сказать, супермаркет. Хотя я и не люблю этих слов. Главное, у магазинов разные ниши, даже образы, что ли. Вот «Книги для вас» у теплотехнического: здесь книги подаются, условно говоря, как предмет искусства. Здесь своя атмосфера. Продавцы очень трепетно относятся к книге. А в «Книжнике» на Кировке проходили автограф-сессии Евгения Гришковца и Леонида Парфенова. Покупатели приходят в свой магазин почти как в клуб.

«Писатель у микрофона»

- Кстати, благодаря вашим магазинам в Челябинске появился очень интересный жанр общения писателей и читателей. Практика автограф-сессий будет продолжена?

- Будет. Не исключаю, что Леонид Парфенов приедет еще раз - он остался очень доволен тем, как прошла встреча с челябинскими читателями. Возможно, будет не один, а с Алексеем Ивановым.

Вообще писательские туры по стране устраивают издательства. Мы, как правило, лишь подключаемся. Кроме Гришковца и Парфенова у нас в гостях были историк моды Александр Васильев, автор популярных детективов Татьяна Устинова, Мария Семенова, написавшая «Волкодава». От некоторых автограф-сессий мы отказываемся. Некоторые авторы просятся сами. Так было с одной из новых столичных «писательниц». Мы осторожно выразили сомнения в том, заинтересует ли это публику. «Ничего, - ответила она, - пообщаюсь с продавцами».

А другая, очень известная литературная дама, например, категорически отказалась от встреч. Она приезжала в Челябинск по линии филармонии. Те, кто был на выступлении, отмечали ее крайний снобизм и высокомерие.

«Другие книги»

- Еще одна интересная точка на челябинском книжном рынке - «интеллектуальная» лавка «Другие книги». Говорят, любимое ваше детище…

- И сейчас мы ищем место для подобного магазина в Екатеринбурге. Оскар Уайльд сказал: «У меня непритязательный вкус. Мне достаточно самого лучшего». Это - идеологическая основа «Других книг». Хотя слово «лучшее» не очень подходит, скорее - достойное внимания.

- Как вы определяете, что достойно внимания читателей?

- Чисто субъективно. Я могу в каких-то вещах не быть специалистом, но если в этой книге есть что-то по-настоящему новое, оригинальное, то она должна быть здесь. Кроме того, в России существуют издательства, продукция которых, как правило, не представлена в широкой продаже. Потому что тираж книг - пятьсот, тысяча экземпляров. Такие издательства создают люди увлеченные, они по определению не могут выпустить ширпотреб. И эти книги я тоже отбираю.

- Вы лично отбираете?

- Да.

- И сколько изданий представлено в «Других книгах»?

- Полторы-две тысячи наименований.

- Неужели все успеваете прочесть?

- Конечно, нет. Но у людей, занимающих книгами профессионально, вырабатывается что-то вроде чутья. Я читаю много, но - нон-фикшн. Часто перечитываю любимое. Книга ведь нужна для того, чтобы развивать мышление. Или когда, например, возникает дефицит прекрасного.

Спасибо детям

- А нынешний кризис правда не очень повлиял на книжную торговлю?

- Не очень. Так же как и кризис 1998 года. Я была в Лондоне нынешней зимой - книжные магазины были пусты, как, впрочем, и все остальные. Так продолжалось вплоть до марта. Беспокойство, конечно, у нас было. Но в России все немного по-другому. У нас покупательский поток уменьшился не так значительно. Правда, стал меньше чек: сейчас люди стараются покупать издание подешевле или берут не три книги, а две. Но кардинального снижения нет.

- У вас есть этому объяснение?

- Думаю, некоторое снижение покупательной способности повлияло на характер покупок. Одних вещей стали приобретать меньше, других - больше. Взять простой бытовой пример: нужен подарок. Скажем, на 500 рублей что можно купить из стоящих вещей? Книга, ну, может быть, еще фильм. Пожалуй, все.

- Какие книги покупают в кризис лучше всего?

- Значительная доля книжных продаж - детская литература. На детях не экономят. Родители хотят, чтобы дети были всесторонне развиты. Они уже понимают, что без наличия общей культуры, кругозора быть конкурентоспособным невозможно. Очень много покупается энциклопедий, развивающих книг, пособий.

«Гарри Поттер» + Агния Барто

- А «Трех мушкетеров» покупают?

- С Дюма сложно. Как и с традиционной юношеской классикой вроде романов Фенимора Купера и Жюля Верна. Хорошие родители, наверное, хотят, чтобы их дети эту литературу читали. Но сами дети выбирают, как правило, другое. Ну, скажем, «Гарри Поттера». Зато советская литература для детей помладше идет хорошо. Агния Барто, Чуковский, Драгунский - это все до сих пор читается, хорошо издается и покупается родителями.

- Это заведомо качественная литература, тут все ясно. А как вы объясняете успех «Гарри Поттера»?

- Думаю, получился удачный симбиоз: детям нужна страшная сказка и любовная история. Потом нравственные здесь ценности близки современным детям, в них как бы заложен некоторый прагматизм, что ли…

Читатели и нечитатели

- Вам знакома новая тенденция: дети и внуки тех, кто в советское время собирал библиотеки, теперь стараются от них избавляться?

- Вы знаете, кто-то книги выбрасывает и отдает за копейки родительские библиотеки. А кто-то, наоборот, собирает издания, выпущенные в советское время, считая, что в них настоящая книжная аура. Многие из тех книг и вправду были сделаны очень качественно. Но, с другой стороны, уже выросло совершенно другое поколение, которое книг не читает совсем, в принципе нет интереса.

- Когда-то мы были самой читающей страной. Не было здесь идеологического преувеличения? Ведь для многих домашние библиотеки так и оставались предметом интерьера. Может, люди стали просто честнее?

- Дело, думаю, не в честности, а в том, что ценности духовные мало у кого сохранились. Люди в большинстве относятся ко всему вокруг как к предметам потребления. Мы подключились к западной тенденции, только у нас нет опыта. Голенькие, свеженькие - перенимаем все плохое. И постепенно учимся.

- А как, кстати, на Западе относятся к книгам сейчас?

- На Западе ничего не путалось. Там часть общества в принципе не интересуется книгами и соответственно находится в определенной социальной нише. И есть сегмент общества, который интересуется духовным. Это прослойка интеллигенции, средний класс, люди с достатком. Из поколения в поколение в этих слоях общества принято давать детям образование и воспитание. Значит, там имеют место чтение и книги. Примерно так же, судя по всему, будет и у нас.