Природные деньги

Сколько можно заработать на национальном парке «Зюраткуль»? Об этом размышляет директор парка Александр Брюханов.

Еще совсем недавно национальный парк «Зюраткуль» обладал огромным запасом «дикости», но ему остро не хватало «культуры», сервиса, того, что называется инфраструктурой. Теперь парк заметно окультурился, приобрел имя, стал известным, выявил свою «потребительскую стоимость». Парк убедил, что деньги, приходящие к берегам озера, кратно умножаются. Да, деньги «со стороны» пришли, однако прибыль от них оседает где-то вне парка, а ему самому достаются крохи. Но озеру, лесам и горам тоже необходимы деньги, чтобы, с одной стороны, набираться комфорта, а с другой, - сохранить свою «дикость», то, что особенно ценится теперь и еще больше будет цениться впредь.

Об этом - разговор с директором национального парка Александром Брюхановым.

- Александр Витальевич, скажите, пожалуйста, кто хозяин национального парка «Зюраткуль»?

- Территория национального парка - собственность Российской Федерации. А оперативное управление поручено нам, федеральному учреждению национальный парк «Зюраткуль». Смысл нашей работы в том, чтобы, с одной стороны, привлечь туристов, а с другой, - сохранить, для них же, природу.

- Кто этим должен заниматься - сам парк? Или кто-то еще?

- Можно развивать туризм самим. И можно какие-то объекты отдавать в аренду. Так мы и поступали. До 2007 года. Пока арендой распоряжался сам парк. Но с 2007 года это право у нас было отнято и передано территориальному управлению Госимущества.

- И как теперь складываются отношения с арендаторами?

- Как? К сожалению, никак. Потому что арендаторов - нет. С 2007 года не заключен ни один договор аренды. Только из-за того, что у парка нет категории особо охраняемой природной территории. У нас все еще - земли лесного фонда. Госимущество не может передать их в аренду. Мы не можем этого сделать тоже.

- Но фактически аренда существует? Незаконная?

- Официально аренды нет.

- А, например, «Сатка-трэвел»? Ведь эта фирма расположена на берегу Зюраткуля.

- В том-то и дело. Однако оформить аренду мы не можем. И никто не может.

- У них есть к вам претензии?

- Какие претензии? Просто мы, по закону, какие-то вещи им не разрешаем. Претензии у нас к ним.

- Например?

- Например, езда на снегоходах. Мы требуем, чтобы они катали людей по согласованным маршрутам. А не как угодно. Те же квадрациклы - от них очень страдает природа. Или собачьи маршруты. Мы их не отменяем, но требуем оформить нормально. Нельзя на заповедной территории вести себя как угодно. Нельзя заезжать на экологическую тропу на снегоходе или квадрацикле. Нельзя на пляже раскатывать на катере. Мы вообще против использования катеров на озере.

- Бизнесмены заинтересованы в том, чтобы, так сказать, «на природе парка» зарабатывать деньги. Хорошо, пусть зарабатывают. А парку что-то отчисляют? Кому-то другому отчисляют?

- Насколько мне известно, никому. Они утверждают, что прибыли у них нет. Что работают в ноль. Та же компания «Сатка-трэвел» пользуется природным ресурсом национального парка. Я неоднократно предлагал ей заключить договор о сотрудничестве. Но ничего не добился.

- Прибыль они все-таки получают?

- Получают, конечно. На снегоходе, маршрут до фонтана - 1200 рублей в час. Снегоходов три. То есть получается порядка 15-18 тысяч рублей только на этом маршруте. В день. Я им говорю: хоть за один снегоход заплатите рублей триста. Придите, зарегистрируйте маршрут и заплатите. Не хотят. Или другой пример. Есть у нас предпринимательница, которая, едва ли не единственная, что-то нам отчисляет. Она зарабатывает «на палатках». Палатка летом стоит 400 рублей с человека. В ней четыре места. Мы с ней договаривались на 30 тысяч рублей за три месяца. Но лето было сырое, один месяц у нее пропал. Я понял ее, уступил, и она заплатила 16 тысяч рублей. Но другие зарабатывают больше, а не платят ничего. Ни парку, ни району. А зачем, скажите, району развивать туризм, если он ничего не имеет от него? «Сатка-трэвел» работает уже пять лет, а налогов - сколько? То же форелевое хозяйство, оно расположено на территории парка. Договор аренды с ним я не могу заключить. Поэтому предлагаю договор о сотрудничестве: заплати хотя бы 20 тысяч рублей в год. Отказывается.

- Александр Витальевич, каково, в общих чертах, финансовое обеспечение национального парка?

- Стабильно финансирование из федерального бюджета. Из областного бюджета мы не получаем ничего. Не положено по закону. Сами мы зарабатываем за услуги - за посещение, за проживание, за экскурсии, за услуги проводников.

- Эти средства остаются у вас полностью?

- Да. В этом году мы заработали три миллиона рублей. За девять месяцев. Эти доходы растут. Еще один источник - гранты. Например, здание музея в Сибирке перестроено за счет гранта. Швейцарцы дали денег. Они выделили 300 тысяч рублей. Но гранты бывают не каждый год. Последний грант - в этом году. Это грант Всемирного фонда дикой природы. Его спонсор - компания «Тойота». Деньги - 600 тысяч рублей - мы должны истратить на восстановление и разведение диких, в основном краснокнижных, видов рыбы. Деньги должны были поступить к нам в апреле, но попали, с большим трудом, только в августе. Поэтому в полной мере в этом году мы не успели развернуть работы, будем их осваивать в будущем году. Но уже для инспекторов приобрели один из лучших катеров «Урал-470», который производит Петербург. Мы приступили к строительству полного цикла сооружений для разведения и восстановления поголовья таких видов рыбы, как нельма, таймень, а также для обновления крови хариуса. Кстати, есть сведения, что в свое время нельма заходила в Зюраткуль. Грант позволит нам сделать спортивное рыболовство популярным у туристов. Рыбными делами у нас занимается мой заместитель Петр Зубалевич.

- Гранты - подспорье, а еще какие-то деньги поступают?

- Это все.

- Александр Витальевич, согласитесь, получается так, что для администрации области, а тем более Сатки, территория парка как бы чужая. Вот она под боком, своя, можно сказать, родная, а - ничего нельзя.

- Мы и стремимся как-то вливаться в сферу своего региона. Например, созданием рабочих мест, пусть и в малом количестве. Мы стремимся «работать» на имидж области. Все-таки о национальном парке «Зюраткуль» знают далеко от Урала. У нас теперь львиная доля туристов - иногородние. К нам приезжают со всей России. И надо, чтобы они разносили добрую славу о Южном Урале. Вопрос как раз в том, чтобы привлечь больше туристов, но организовать их потоки так, чтобы не вытоптать природу. Например, направить часть туристов на Сибирку, чем-то привлечь их там, поскольку поселок Зюраткуль перегружен. В запасе у нас и третье направление - Тюлюк.

- А, допустим, в сложных случаях, на кого вы можете опереться, у кого попросить поддержки? Здесь, в Челябинске, в Москве?

- В области - министерство радиационной и экологической безопасности, оно нас понимает. Природоохранный прокурор. Министерство природных ресурсов в Москве. Хотелось бы, чтобы понимали нас в районе. Чтобы понимало население. Чтобы мы не выглядели в глазах людей организацией, которая только то и делает, что все запрещает. Чтобы люди осознали, что нельзя превращать природный парк в парк культуры и отдыха. А то уже есть планы строить здесь стадион. Или горнолыжный курорт. А за рубежом как? Там национальные парки гордятся не своими горнолыжными комплексами, а обустроенностью троп и показом свободно пасущихся диких животных. Там не проблема увидеть медведя, оленя, тех же бизонов.