Страна почти растраченных ресурсов

Начальник главного управления по труду и занятости населения области Владислав Смирнов считает, что России нужно копить человеческий капитал.

Сочетание слов «рынок труда» чаще всего звучит лишь в связи с проблемой безработицы. Однако понятие это куда более емкое. Начальник главного управления по труду и занятости населения области Владислав Смирнов рассказывает о том, как явления различных сфер нашей жизни влияют на рынок рабочих рук, как от рынка труда зависит наша безопасность и почему неизбежна революция в образовании.

Наркоманы, зеки и охранники

- Владислав Валентинович, рынок труда в принципе, поддается управлению?

- Безусловно. Но чтобы управлять, необходимо прогнозировать его развитие. А в УрФО нет ни одного прогнозного центра рынка труда, работающего по современным технологиям, прогнозы которого действительно были бы реальны. А не так: сел, задумался, из пальца высосал - вот тебе прогноз. В основном у нас используются инерционные модели прогнозирования.

- Зачем такой центр нужен?

- Дело в том, что рынок труда сегодня определяет очень многие вещи. Раньше люди что-нибудь делали, и для советской экономики этого было достаточно. Главное, все заняты. Теперь нужно производить быстро, качественно, с учетом возможности выхода на внешние рынки. Чтобы этого достичь, приходится действовать по тем схемам, которые применяет система импортной автосборки.

- Имеете в виду подбор кадров?

- В том числе. Например, компания «Рено» в Москве набирает людей прямо со школьной скамьи. Для нее важно, чтобы сотрудники даже профобразования российского не имели, не то что навыков. И ни в коем случае - опыта работы на заводе-изготовителе «Москвича». Потому что такие кадры только брак умеют делать.

- У нас ничему хорошему не учат?

- Во многих случаях да. Но это лишь одна сторона беды. А есть еще демографические проблемы и невнятный учет человеческих ресурсов. Мы не понимаем, через какие социальные технологии формировать человеческий капитал. В свое время от советской власти исходил посыл: победа коммунизма во всем мире. Идеологии было много, но с экономикой возникали проблемы... Слава богу, отошли от этого приоритета. А что взамен? Для формирования человека нормального, внятного и успешного нужна определенная работа. А мы с постсоветских времен считаем это общими фразами. На самом же деле речь идет об очень серьезных и важных вещах. Если ими не занимаемся, получаем совершенно четкий результат.

- Например?

- В России около 4 миллионов наркоманов. Согласитесь, когда в стране всего 70 миллионов человек работает, потеря в виде наркоманов 4 миллионов существенна. К тому же мы теряем их с дополнительными экономическими издержками. Этих людей пытаются спасать, зачастую в спекулятивных целях лечат. Хотя мы знаем, что всего два процента могут избавиться от такой зависимости. Прибавьте алкоголизм: у нас 3,5 миллиона человек экономически активного возраста из-за этого не могут нормально работать. Еще примерно 860 тысяч россиян сидят в тюрьмах. Большинство - 53 процента - молодых. Значит, каждый из этих 450 тысяч молодых людей стоит нам с вами 192 тысяч рублей в год. То есть не они вносят лепту в общую копилку, а общество вынуждено их содержать. А еще 1 миллион 400 тысяч милиционеров, 1 миллион 100 тысяч - российская армия. И 4 миллиона охранников - средневозрастных людей, в основном мужчин, которые деградировали в своих былых профессиональных качествах. Разумеется, не все из них виноваты в том, что многие заводы закрылись, и они за 10 тысяч рублей вынуждены сидеть на проходной или с умным видом бродить по галереям. Все это результат того, что государство баздарно относилось к своему человеческому капиталу.

- Неужели и здесь виновато государство?

- Посчитаем: 860 тысяч сидит за решеткой. Половину из них могли бы уберечь от тюрьмы, сохранив систему работы с подростками по месту жительства. Те же клубы хоккея например. Советская власть создавала их с четкими целями - взять под контроль ситуацию во дворах, обуздать уличную преступность. Улица дает не только 500 тысяч ребят, сидящих в тюрьме, но и 4 миллиона охранников. Охранник же сторожит объект не от профессионального, хорошо подготовленного грабителя, а от тех, кто тырит по банке пива и пачке чипсов - то мелкое воровство, которое стало присуще нам уже в ельцинскую эпоху. До этого в советских магазинах особого воровства не было. Справлялись продавцы и милиционер со свистком. Стоит подумать о психологии современного человека и о том, чем она оборачивается для экономики…

- …и почему формируется такая психология?

- Да. Почему человек становится наркоманом? Потому что не знает, куда себя деть. Еще потому, что бравирует. В свое время россияне решили сами на себе поэкспериментировать: устоят перед наркотиками или нет. Водка нас не берет, давайте попробуем другое. Как теперь с этой гадостью бороться, неясно. А наркомания связана с кадровыми проблемами. Причем эта связь взаимная.

До недавнего времени дефицит кадров выравнивался за счет миграционного притока русскоязычных граждан из некогда советского Казахстана. Приезжая к нам 20 лет назад, они заполнили не очень интересные для южноуральцев рабочие места с низкой зарплатой, но при этом требующие квалификации. Стали токарями, фрезеровщиками. Устраивались в моно-городах, потому что им надо было приткнуться где дешевле. Привезли своих детей, которые, подрастая, также заполняли вакансии. Русские казахстанцы тогда нас спасли. Но сейчас, когда экономика поднимется после кризиса, основной миграционный заезд к нам будет из Таджикистана и Узбекистана. То есть их тех государств, где разрушена централизованная система образования. За станок таких мигрантов априори не поставишь.

Кроме того, в Средней Азии уничтожено здравоохранение. Мы совершенно не представляем, что оттуда люди везут в виде возможных болезней. Но главное - наркотрафик: курение у них чуть ли не предмет гордости. Не случайно в ближайшее время в комиссиях по миграционному учету появится представитель наркоконтроля. Хорошо, что это сделано в период кризиса - до прибытия сюда новых эшелонов гастарбайтеров. Поймите, речь не о национальности, а об элементарной культуре и сохранении безопасности наших семей. Яркая иллюстрация того, как явления рынка труда влияют на нашу личную жизнь.

- Такая информация раньше анализировалась?

- Почти нет. Анализ рынка труда и прогноз его развития - гигантская научная работа. Но до сих пор все подобные прогнозы создаются исключительно на федеральном уровне. Получается, Москве виднее, что происходит в Нязепетровске. Нонсенс, но так написан федеральный закон, и я как чиновник оспаривать его не имею права.

Корпорации по отжиму денег

- Почему у работодателей сложилось столь критичное отношение к качеству профессионального образования?

- Потому что наши региональные вузы (даже самые известные) - фабрики, производящие потенциальных безработных. Половина студентов вузов получает профессии управленцев и экономистов. Мы Урал, и это не Швейцария. Откуда столько банков-то взять?

За два десятилетия сформирован тот спрос на профессии, который выгоден ректорскому сообществу. Навязана мода на специальности, которые от вуза требуют минимума затрат. Подготовка журналиста, юриста, управленца и бухгалтера примерно в пять-семь раз дешевле, чем обучение технаря. Выделил помещение с партами - и учи с утра до вечера. А для будущего инженера помимо классов нужны специальные лаборатории, которые, по сути, являются современными промышленными цехами с линиями электроснабжения, наглядными пособиями, действующим оборудованием. Производственник должен не просто слушать и смотреть, но еще и пробовать работать. И нужны люди, которые знают, как обслуживать станки и как о них рассказать. То есть себестоимость процесса обучения очень высока. А ректоры, в том числе государственных вузов, у нас занимаются бизнесом. Следовательно, отдают приоритет тому, что дешевле и на что есть спрос. В итоге вузы стали госкорпорациями по отжиму денег у населения, а профессиональная подготовка студентов идет вразрез с нуждами экономики.

Мы с министром образования области договорились ориентировать школьников на технико-инженерные профессии. А еще лучше - пусть молодой человек потратит год-два жизни на то, чтобы овладеть рабочей специальностью. Будет знать, во-первых, свое дело, во-вторых, как живут люди труда. Когда станет начальником, эти знания пригодятся. А в случае кризиса он всегда сможет найти себе заработок.

Никого не собираюсь обманывать. Точно знаю, что рост зарплат, карьерный и социальный лифты для поколения, которое сейчас вступает в жизнь, уготованы только в сфере реального производства. Банковская среда и сфера услуг настолько плотно забиты относительно молодыми людьми, что попасть туда будет очень сложно. Основная масса тех, кого учат на управленцев, бухгалтеров, юристов, осядет в офисном планктоне. Оттуда нет шансов выбраться. А им хотелось бы.

И мне выгодно, чтобы нынешняя молодежь была богата, успешна. Мне и моим детям будет здесь комфортно, даже если я сам ничего не добьюсь. По крайней мере, это будет безопасная страна, в которой имеет смысл жить. Потому что, не дай бог, если мы еще чуть-чуть упадем, отсюда рванет средний класс, который, кстати, на самом деле есть. И это будет конец. Получим вместо России огромное количество воюющих между собой, фактически бандитских государств.

- Предположим, вы убедили молодого человека стать инженером. А в вузе, техникуме или училище его ждут старые станки.

- Государство эту ситуацию уже сейчас начинает разруливать. Есть постановление федерального правительства об основных направлениях работы до 2012 года. Там четко сказано: передать структуру профессионального образования в руки работодателей. Вопрос в том, готов ли работодатель в условиях еще не завершившегося экономического кризиса взять ее в свои руки. Тем более руководители производств пока не чувствуют дефицита кадров. Но с 2011-го, максимум 2012 года, в Челябинской области начнет нарастать кадровый кризис.

- Аналогичный проблемам весны 2008-го, когда директора не могли найти рабочих?

- Совершенно верно! Но это еще мягкий вариант. И то бизнес забеспокоился: «Приходите все к нам!» А идти уже тогда было некому, а скоро будет еще хуже. Потому что негатив демографических процессов не исчез. Просто в 2008-м кадровый коллапс отодвинулся из-за экономического кризиса. Но кризис закончится, и отложенная ситуация ударит как обухом по голове - резко, больно и тупо. Ключевые рабочие места перейдут в состояние длительной вакансии. Катастрофа - некому выпускать продукцию. Работодатель согласится вдвое, втрое больше нынешнего платить технарю, которого хоть как-то подготовили за полгода-год. А кто будет готовить? ПТУ морально и технически устарели, кадры оттуда давно вымыты. Техникумы и вузы (в первую очередь челябинские) вытянули всех абитуриентов из городов области и, как уже говорил выше, сделали их фактически безработными. Директорам заводов придется повернуться к системе образования. И постановление правительства будет выполнено.

Действительно, почему бы не отдать работодателю профессиональные училища, сказав: делайте что хотите. Вот вам карт-бланш. Конечно, наша бюрократия без проволочек ничего не отдает, но шанс есть. Важно, что в правительственном документе жестко предписано сократить сроки профессиональной подготовки, убрать из программы все лишнее. И это прогресс. Обучать работе на станке сегодня надо, как во время войны: полгода - и вперед.

- А что делать с высшим образованием?

- Сложный вопрос. Но перемены назрели. Реакция работодателей на результат вузовской подготовки определенна: зачем нам нужны дипломированные специалисты, которых страшно на территорию пускать? Выпускники вузов неадекватны реальности. Их необходимо два-три года переучивать даже для работы на обычных технических производствах, не говоря о вредных и особо опасных, связанных с литьем или добычей полезных ископаемых. О врачах говорить еще страшнее. Сегодня все сильные мира лечатся за границей. Наше здравоохранение - еще один источник уничтожения человеческого капитала. И это тоже крепко завязывается на экономику.

Школа XIX века

- Вы уже упоминали школу, говоря о проблемах профориентации. А в целом школьное образование отвечает потребностям экономики?

- Как родитель считаю, что усилия школы должны быть направлены на улучшение качества человеческого капитала. Что для этого требуется, учителя не знают. Система образования морально устарела. В Челябинске еще есть исключения, но в глубинке все гораздо хуже.

Хотим развивать у детей инновационное мышление - необходимо сокращать средний возраст учительства. Это в целом. Могу конкретно сказать, что я бы хотел видеть в своем ребенке по итогам десяти лет обучения.

Первое - грамотность, особенно письменная. Безграмотность людей с высшим образованием просто поражает: не соблюдаются элементарные правила русского языка! А ведь умение излагать мысль без ошибок, например при составлении документов, помогает в карьере.

Второе - хорошее знание английского. Школьник должен различать собственно английский и американский варианты языка. Необходимо обучать реальному английскому, а не тому, которому учат с советских времен: то ли кембриджский, то ли оксфордский диалект, странно воспринимающийся в современной Великобритании.

Третье - навыки десятипальцевой печати на стандартной компьютерной клавиатуре. Наши дети с 7 лет пользуются компьютером, и, научившись работать двумя пальцами, человек уже не может перейти на десятипальцевый набор. Из-за этого колоссальные потери производительности труда. Мы вошли в эру информационных технологий и с набором текста двумя пальцами заведомо проигрываем по скорости обработки информации нашим конкурентам.

Четвертое - развитие личной и общественной активности. С момента закрытия пионерской и комсомольской организаций активность ребенка воспринимается как недостаток. Учителям она еще и мешает. Потому что учителю надо, чтобы ребенок сидел молча, руки на столе, учил от сих до сих и отвечал лишь, когда спросят. Это немецкая школа XIX - максимум начала ХХ века. Разве способна она воспитать инновационно мыслящую личность?!

Так вот с четырех перечисленных индикаторов и нужно, на мой взгляд, начинать реформу школьного образования. Или пусть придумают другие, но чтобы они имели реальный эффект для школьника и его будущей взрослой жизни, а не только для отчета по освоению бюджетных средств.

А то, что в профессиональном образовании сначала будет небольшая революция, - это однозначно. Главное, чтобы она была не слишком разрушительной.