Малый бизнес: есть ли жизнь после коронавируса?

Пока все следят за растущими цифрами заразившихся и умерших от коронавирусной инфекции, на второй план отходят вопросы экономики. Но это пока, совсем скоро несколько месяцев кризиса (надеемся, что всего несколько месяцев) выльются в банкротства, увольнения и передел рынка. Так ли это на самом деле и в какой реальности придётся жить выжившим предпринимателям, «Медиазавод» поговорил с директором международной бизнес-школы ЧелГУ, старшим преподавателем кафедры экономической теории и регионального развития Виталием Ашмариным.

— Понятно, что Covid-19 ударит по малому и среднему бизнесу, а правительства стран окажут ему какую-то поддержку. Но какую помощь будет запрашивать сектор МСБ? Дешёвые кредиты, налоговые каникулы, льготы?

— Я думаю, малый бизнес должен по максимуму сейчас получить льготы от государства, особенно бизнес в сфере услуг. Иначе он просто не выживет. И речь не только об отсрочке от уплаты налогов. Должны быть налоговые каникулы на три месяца минимум для большинства предприятий малого и среднего бизнеса в сфере услуг. Это главное. И отсрочка арендных платежей. Это не отсрочка на три месяца, после которой возьмут и за прошедшие месяцы, и за последующие. А простить платежи малому и среднему бизнесу! Государство имеет достаточный резерв, чтобы пережить практически любой карантин, МСБ – нет.

— Как, на ваш взгляд, изменится лицо малого бизнеса? Стоит ли ожидать, что он массово уйдёт в интернет-пространство? Повлияет ли «удалёнка» на будущее различных сфер малого бизнеса?

— Те, кто в интернете работают, выживут. И большинство не сделавших этого ранее также уйдут в интернет, конечно. Те, кто сможет. Но, мне кажется, две трети предприятий погибнут и обанкротятся, если 2-3 месяца их бизнес не будет жить. Такой простой будет для них летальным. Поэтому задача самого бизнеса – максимально приспособиться к новым условиям, а задача государства – не дать ему (бизнесу) умереть. Я считаю, это на его совести и это вопрос, который должно решать оно.

— Торгово-развлекательные комплексы, когда их арендаторы разорятся, как будут использовать освободившиеся площадки? Находить новых?

— Новых найти арендаторов очень и очень трудно, и до коронавируса площади ТРК не были заполнены полностью. Единственный вариант – предоставить отсрочку текущим арендаторам. Если они выживут, они вернутся через 2-3 месяца. А новых – нет, я не думаю, что найдут. Последние пять лет доля малого бизнеса всё сокращается и сокращается. Нужно сохранять существующий.

— Какие меры для этого подойдут? Кроме непосредственного вливания денежных средств со стороны государства.

— Как я уже сказал, отсрочка арендных платежей – это раз. Выплата заработной платы работникам, которые отправляются в вынужденные отпуска – два. Я имею в виду, выплаты со стороны государства, так как вынужденные отпуска, в которые отправлены люди, — это фактически безработица. А безработным надо платить хотя бы МРОТ. И три – федеральный центр компетенций и региональный центр компетенций предлагают предприятиям малого бизнеса развивать определённые направления. Это хорошая поддержка, которая нуждается в рекламе на всех уровнях. Например, наш региональный центр компетенций при обращении в него предприятия МСБ сообщает, какие направления сейчас востребованы, и помогает перепрофилированию.

— Как выглядит такая переориентация?

— Например, от центра поступает предложение фирме делать упаковку для дезинфицирующих средств, или материалы, или какие-то комплектующие. И государство финансирует такие направления. Печально, что в публичном пространстве очень мало известно о таком подходе, об этом надо всем рассказывать!

— УФАС уже сейчас с трудом справляется с монополией крупных торговых сетей. Если МСБ умрёт или, по крайней мере, сильно ослабеет, как ограничивать крупных игроков на рынке?

— Лучше всего здесь сработают превентивные меры. Как мы с вами говорили выше – не дать умереть малому бизнесу, а не спешно реанимировать его, когда он уже при смерти. Если всё сделать грамотно, через 2-3 месяца он восстановится. Если мы получим монополию крупного бизнеса, он повредит конечному потребителю. На мой взгляд, УФАС должно как можно чаще использовать в своей деятельности практику Западной Европы и в обязательном порядке ограничивать монополию. И не стесняться давить и штрафовать монополистов, помогать малому бизнесу. А сейчас, мне кажется, лоббисты из крупного бизнеса в ряде моментов УФАС переигрывают через свои законодательные инициативы, и не дают провести через Думу законы, которые предлагает УФАС. Лоббистские возможности торговых гигантов гораздо шире и мощнее, чем возможности антимонопольщиков.

— А как это делается в Западной Европе?

— О сфере розничной торговли данных не имею, но что касается сферы промышленности, там жесточайшим образом регламентируются действия в отношении предприятия, которое занимает, к примеру, больше двух третей рынка. Его просто обязывают отдавать своих потребителей, заказчиков конкурентам. Также должно быть и у нас.

— Какие сектора экономики пострадали (или пострадают) больше всего, а какие остались (останутся) на плаву?

— Сфера услуг – самое слабое звено сейчас. Все направления сферы услуг, связанные с населением, которое сейчас никуда не ходит. Сфера развлечений стоит, бытовые услуги, химчистка, сфера питания населения – народ сидит дома на подножном корму и на самообеспечении. Меньше пострадает, я думаю, сфера, связанная с промышленным производством. Но, тем не менее, и она нуждается в поддержке. Спад начнётся, конечно, начнётся классическая рецессия. 10 лет у нас темп роста ВВП составляет 1 процент. Начиная с этого года, будет отрицательное ВВП, спад начнётся по всей промышленности. Пройдёт два месяца, дым рассеется, и мы увидим, кто жив. На плаву, конечно, останутся, как всегда те, кто экспортирует свою продукцию – металлурги, химики и связанные с ними. Нефтяники, хоть и относятся к экспортоориентированным предприятиям, не останутся на плаву, это уже понятно. Ориентированные на внутренний рынок же будут в полумёртвом состоянии. Ещё программисты, я думаю, не пропадут. На них всегда спрос есть, IT-сфера будет сейчас только развиваться и расширяться. Архитекторы и инженеры… Стройка стоит и будет стоять ещё больше. Нацпроекты, особенно в сфере инфраструктуры, образования, здравоохранения, должны реализовываться. Как только оживёт экономика, вливания туда должны будут пойти. Иначе механизм не запустится.

— Всё ли настолько плохо? Стоит ли нам ожидать голодных бунтов?

— Хуже, чем в 90-е, не будет, самое страшное мы уже пережили. 92-98-й годы, когда производство на 60 с лишним процентов упало. Голодных бунтов не было, и сейчас не будет. Особенно если государство грамотно отреагирует.

— А как же безработица?

— Конечно, её стоит ожидать. Повышение безработицы однозначно произойдёт и уже по факту произошло. Она носит, чаще всего, скрытый характер, когда людей не увольняют в прямом смысле, но переводят на сокращённый рабочий день и сокращённую рабочую неделю с уменьшением оплаты труда – это происходит повсеместно.

— Какие возможности у рынка есть распорядиться теми кадрами, которые появятся после сокращений? Кроме дотаций и пособий по безработице. Может, учебные заведения по переподготовке будут открываться?

— У нас есть «Нацпроект 50+», рассчитанный на старшее поколение. Думаю, его надо переформатировать на всех и назвать «Национальный проект по переподготовке кадров». Ориентировать людей в те отрасли и сектора, которые будут развиваться. Лучше государство никто не знает, кто у нас жив и будет жить дальше, а кто умер. Переподготовку должны взять в свои руки центры занятости, которые сейчас видят, из каких секторов увольняют людей.

— И последний вопрос: прямо сейчас, на сегодняшний день, всё идет в сторону ухудшения?

— Практика Китая показывает, что примерно 2 месяца занимает этот процесс. Апрель будет тяжёлый, с мая, мне так кажется, начнётся возрождение нашей экономики. Стоит понимать, что кризис – это всегда не только упадок, но и возможности переориентироваться на внутренний рынок и на собственное производство, отказаться от закупа из-за границы и организовать производство внутри страны. Особенно при учёте, что российская экономика меньше завязана на глобализацию, чем американская, европейская или даже китайская.