Я верю: Ярославушка жив!

26 октября 2000 года «Челябинский рабочий» опубликовал материал «Цинковый гроб для «звездного мальчика». Он рассказывал о гибели 10-летнего москвича Ярослава Чепкова в летнем лагере «Радастеи».

Бабушка приехала из столицы с любимым внуком в Миасс. За отдых в лагере она заплатила огромную сумму - тысячу долларов. Однако ребенок жил в ужасных условиях, а три недели спустя и вовсе исчез. «Утонул в реке Сим», - сообщили бабушке. И отправили ее обратно в Москву.

Надо ли говорить, что пережили родители, встретив в аэропорту вместо единственного обожаемого сына запаянный цинковый гроб. Но даже отчаявшаяся, рыдающая мать не могла не заметить странной поспешности этих похорон, организованных и оплаченных чужими людьми, которых она и в глаза никогда не видела.

«Странное исчезновение нашего сына - одаренного мальчика (он хорошо рисовал, писал стихи, рассказы) заставляет думать, что его похитили для обучения, - считают родные Ярослава. - У нас появилась надежда, что Ярослав жив и находится в секте.

Правоохранительные органы бездействовали и настаивали на версии, что наш ребенок утонул, и мы решили провести собственное расследование». Три месяца спустя мужественная молодая женщина приехала на Южный Урал, чтобы своими глазами увидеть место, где погиб ее единственный сын, узнать, что же все-таки с ним произошло, найти очевидцев трагедии, случившейся 13 июля 2000 года. Тогда мы и познакомились с Эвелиной Винниковой. И чем больше она узнавала, тем крепче становилась ее уверенность - Ярославушка жив. Сегодня мы предоставляем ей слово.

21 июня 2000 года моя мама Юлия Ивановна Винникова вместе с моим сыном Ярославом Игоревичем Чепковым 1990 года рождения уехала на отдых в Миасс Челябинской области. Отдых должен был проходить в бывшем детском лагере «Солнечный» вблизи озера Тургояк. Впоследствии выяснилось, что территория лагеря была выкуплена (всего за семь миллионов рублей при стартовой цене 40 миллионов) адептами оккультно-религиозной секты «Радастея» во главе с их лидером Е.Д. Марченко. Они себя называют общественной организацией, которая занимается наукой и никакого отношения к религии не имеет.

1 июля мой сын Ярослав вместе с 60 другими детьми был отправлен в так называемый летний лагерь «Хладавита», который находился в Республике Башкортостан. Он располагался в Иглинском районе, около деревни Стопинка, на берегу реки Сим. На самом деле это было фермерское хозяйство «Саргай», руководил которым С.А. Лахов, также член секты «Радастея». Впоследствии я узнала, что в лагере были ужасные условия: дети жили в сараях, не было туалетов, источника чистой воды, отсутствовали медицинский работник и воспитатели (их заменяли члены «Радастеи»).

На этой же территории находился дом, в котором жила Е.Д. Марченко, с ванной, биде и унитазом, с большим актовым залом. Везде, на стенах, на столах, лежали и висели книги Марченко. Видимо, здесь проходило обучение. Кормили детей только макаронами, кашами на воде и травами. Однако они должны были пропалывать грядки, собирать колорадских жуков (при температуре воздуха выше 30 градусов с роем пчел, слепней), иначе им не давали кушать. А вечерами они изучали стишки-ритмы Марченко и постигали ее науку. От них требовали, чтобы они ходили обнаженными, мылись в бане все вместе. Им некуда было уйти (ребята находились на острове: с одной стороны - дремучий лес, а с другой - быстрая река), некому было пожаловаться (наши дети плакали, просились домой).

13 июля 2000 года мой сын Ярослав Чепков, 10 лет, и Кенан Мустафаев, семь лет, пропали при невыясненных, достаточно странных обстоятельствах. Никто не может сказать, во сколько это произошло (их пропажу заметили, когда все дети с пляжа собирались в лагерь), как пропали - утонули или ушли? Дети могли быть похищены и увезены человеком, которому они доверяли. После того, как исчезли наши сыновья, все остальные дети были срочно вывезены с территории лагеря (14 июля), а списки их уничтожены. Но ребят, которые были из Миасса, привезли не туда, где были их родители, а поселили рядом, в лагере. Сектанты хотели скрыть от мамы факт пропажи нашего сына.

Только на четвертый день, 17 июля 2000 года, моей маме, Юлии Ивановне Винниковой, которая в то время находилась в Миассе, сообщили, что Ярослав пропал и его ищут. Она выехала в Иглинский район, и в тот же день был найден труп неизвестного подростка, которого администрация лагеря пыталась представить как ее внука. Опознание, со слов мамы, было очень тяжелым. Тело находилось четыре дня в воде. Мама сказала, что это не Ярослав, но служители «Радастеи», которые вместе с ней приехали из Миасса, попросили ее, чтобы она посмотрела на пальчики, на ушки. Мама сказала, что вроде похож. И этого было достаточно, чтобы найденный труп представить как Ярослава. Хотя на теле отсутствовал шрам от аппендицита. Присутствовавший на опознании брат Ирады Мустафаевой отметил, что найденное тело соответствовало ребенку 14 лет, и также подтверждает, что шрам от аппендицита на теле отсутствовал (у Кенана шрам также был).

В материалах дела отсутствуют два протокола: осмотра трупа и его опознание. В протоколе вскрытия нет записи, что у трупа, найденного в реке, отсутствует аппендикс; указано, что длина тела 142 см (рост нашего ребенка был не более 115 см), волосы длинные, светлые (у нашего мальчика волосы были короткие, темные), в желудке большое количество воды (300 мл), в микропрепарате легких и почек частицы псевдопланктона и диатомного планктона не обнаружены, что ставит под вопрос заключение судмедэксперта Прудникова - утопление в воде (копия протокола вскрытия прилагается). В крови трупа был обнаружен этиловый спирт 0,68 промилле, что может соответствовать легкой степени опьянения (это у ребенка 10 лет?). Учитывая, что труп четыре дня находился в воде, кровь разжижена, установить точное количество этилового спирта невозможно. С какой целью напоили ребенка, найденного в реке, правоохранительные органы не интересовало.

Мама потом вспоминала: «Складывалось такое впечатление, что ждали подходящий труп». Бедных от горя родственников возили куда-то на машине со словами: вроде кого-то нашли, переправляли на лодке, то есть их постоянно держали под присмотром. Труп предоставили совершенно сухой, с выпавшим языком, со следами волочения. Тут же нашлись брезент и машина для транспортировки тела в морг. Все действия проводили не работники милиции, а люди из лагеря. В деле отсутствуют протокол опознания, фотографии с места, опрос очевидцев, не определена группа крови. Никто ничего не подписывал. Нам, родителям Ярослава, даже не сообщили о случившемся.

19 июля гроб был доставлен в Москву. В аэропорту кроме меня маму встречали представители «Радастеи», которые за все платили и распоряжались документами. На мой вопрос, почему они за все платят, был получен ответ, что так надо. Они же выбирали морг (Люблинский), вызывали ритуального агента. На вопрос агента о расцинковке гроба они говорили, что перекладывать там нечего, тело находилось четыре дня в воде, сильный запах, все это завернуто в два целлофановых пакета, пересыпано хлоркой, чтобы не было сильного запаха. 20 июля гроб был кремирован без вскрытия в Николо-Архангельском крематории. Мы же просто простились с нерасцинкованым гробом в Люблинском морге (фальш-кремация). Мы не знаем, кто сожжен в том гробу. И если опираться на ДНК-экспертизу, это был не наш сын, значит, произошло как минимум одно убийство. И кто-то также разыскивает пропавшего ребенка. Личность этого ребенка также не была установлена.

Представители «Радастеи» зорко за всем следили, а сама Марченко постоянно звонила и контролировала наши действия. Радастейцы уверяли нас, что Ярослав - «звездный мальчик», пришел на землю, чтобы забрать «информпакет» и уйти, 10 лет - это его срок. Он поехал в Башкирию, чтобы обрубить земные корни (я и моя мама родом из Башкирии). Более того, радастейцы настаивали на том, чтобы я вместе с мамой поехала в Миасс, где мне расскажут, что случилось с Ярославом, были выделены деньги (200 долларов). Также стали поступать непонятные звонки с информацией о том, что мамина квартира в Бутово поставлена на продажу, а мы с Ярославом почему-то оказались оттуда выписаны.

В ходе своего расследования мы с друзьями побывали в обоих лагерях. Показывали фотографии Ярослава, расспрашивали о нем всех, кто встречался на пути. И вдруг в деревне Кудеевка я услышала: «Ходил тут летом какой-то раздетый мальчик в красной ветровочке. Просился в Москву к папе с мамой».

Почти 13 лет прошло с тех пор. За это время не осталось ни одного телевизионного канала, не снявшего сюжет об этой трагедии. Мне удалось разыскать азербайджанскую семью другого мальчика, семилетнего Кенана, который сгинул вместе с Ярославом.

Я очень благодарна за статью в «Челябинском рабочем», с нее все и началось. У меня кроме надежды на то, что мой ребенок жив, и вашей газеты, ничего не было. И вот мы уже больше 10 лет ищем наших детей. Где мы только ни были: и ток-шоу, и экстрасенсы, только бы рассказали о наших детях. Мы выворачиваем свою душу, проходя каждый раз все сначала. На камеру все желают помочь и обещают всякое содействие. Но все письма и обращения переправляются в Республику Башкортостан, в прокуратуру, и мы получаем очередное письмо, что они что-то делают. Хотя в уголовном деле до 2009 года не было даже фотографии Ярослава. Недавно получила очередной ответ на мое обращение через депутата Мизулину и ее обращение к прокурору Чайке с просьбой разобраться в нашем деле (после программы «Участок» на ОРТ). Неделю назад отнесла три пакета документов с обращением к адвокату Астахову (после участия в программе «Справедливость» на РЕН-ТВ). Посмотрим, что из этого получится. Кстати, в Симе живут женщины (у меня есть их координаты), которые видели наших детей в 2000 году уже после происшествия. Но их даже ни разу не вызвали в милицию. Там еще есть семья, у них 10 дней жил Кенан. Но они тоже никого не интересуют.

Сложно жить в неизвестности и думать, где твой ребенок, что с ним. Сейчас Ярославу уже 22 года. А первое время подношу ложку ко рту и каждый раз думаю, а ел ли сегодня мой сын. Если представить, что он перенес, то можно просто сойти с ума.

Я для себя поняла - время не лечит и боль никуда не уходит, она постоянно находится с тобой. Но надо жить, тем более есть для кого. У меня маленькая дочка, ей будет уже шесть лет. Замечательный, мудрый ребенок. Сейчас моя мама уже не в «Радастее». Говорит, что она в ней и не была никогда, просто поехала на отдых, полечить внука от кожного заболевания. У меня с ней очень сложные отношения. Но она моя мама, и я ее люблю, несмотря ни на что.

Мама была у одной женщины в Симе. И та подтвердила, что действительно видела Ярослава. Он постучался к ней в квартиру и попросил милостыню. Он был вместе с каким-то таджиком. Она его спросила, что ты делаешь, может, тебя ищут. А он заплакал и сказал, что его никто не ищет...

P.S. После одной из ТВ-передач Эвелина получила письмо из Уфы, где сообщалось: «Оба разыскиваемых мальчика Чепков Ярослав, 1990 г.р., и Мустафай белли Кенан Алз-оглы, 1993 г.р., живы и сейчас находятся в Турции, в Измире, где обучаются в центре по подготовке боевиков международной террористической организации Аль-Каида». Точку в этой истории ставить рано.