Серый дым, зеленый лес…

Мы стояли у поворота с «московской» трассы М-5 на город Миасс. Было утро ранней осени. Не утихал шум шоссе. Мы ждали чету Суродиных, чтобы вместе с ними ехать к истокам Миасса, на Нурали. И я, почему-то, отыскал в видоискателе этот непрезентабельный вид, приблизил его к себе и «щелкнул». В кадре застыли опора высоковольтной линии, клубы серого дыма над трубой, еще одна дымящая труба, цилиндр какой-то башни. Ниже - ангары, гаражи. Короче, предприятьице у большой дороги. Тут же - реклама. Что предлагает реклама? Запчасти. К чему запчасти? К автомобилю. К какому автомобилю? К тяжелому грузовику.

Понятно? Понятно: индустрия. Но за индустрией, как занавес, - лес, поднимающийся на гору. Что-то в этой картинке я интуитивно угадал. И сказал себе: потом додумаю.

Додумываю. Да, это - Урал. Природа и индустрия - вперемежку. Если точнее, индустрия - в природе.

Нам это нравится? Не очень. Если точнее, не нравится совсем. Нам хочется, чтобы природа - без индустрии.

Осмотримся. До реки Миасс, к западу, - километр. До Миасского пруда, к северу, - два километра. До старого Миасса, где живут Суродины, еще севернее, - пять километров. До туристического озера Ильменского, к северо-востоку, - восемь километров. До южной границы Ильменского заповедника - восемь километров. До заповедного Ильменского хребта - двенадцать километров.

Если взять шире, на западе возвышается гора Круглая, на востоке голубеет озеро Большой Еланчик. Еще дальше, к востоку и северо-востоку, - череда великих курортных озер от Чебаркуля до Кисегача. Вокруг, куда ни глянь, горы, реки, озера, леса - зелень и голубизна. А среди них - города, поселки, деревни, сады, санатории, дачи, базы отдыха, детские лагеря.

Все эксклюзивные южноуральские природные красоты - вокруг. А здесь - дымящие трубы. Возмутиться?

Воздержусь. В это утро ранней осени я постою перед этой уральской картинкой и задам сам себе два-три вопроса. Что я хочу? Я хочу, чтобы индустрия с дымящими трубами и трубными дымами - где-то там, подальше, а здесь- только первозданная природа, только чистая вода, чистый воздух и чистое блаженство? Да, хорошо бы так. Но первозданная природа - как невеста в день свадьбы, - она прекрасна, но будет день после свадьбы, и после медового месяца, и через год - что тогда?

Природа не может быть «бесконечной» невестой. У нее есть жених - человек. В ней, нетронутой, нет силы, нет плодовитости. Да, есть красота, но - нищая. А сила и богатство, увы, в дымящих трубах и трубных дымах. То есть - в человеке.

Человек уже не часть природы. Он уже не в ее строю, а - напротив. Или - или. Чтобы пощадить природу, человек должен ущемить себя. То есть остановиться и начать движение вспять. На то он не способен, потому что он - человек, и пойдет до конца. Чтобы жить, он должен копать, молоть, сжигать, прессовать, возводить, набирать скорость, подниматься все выше… То есть делать природу неузнаваемой… Творец отдал планету Земля человеку.

Утро ранней осени. Серый дым из труб. А за дымами - лес…