Мать для меня - дело десятое

70-летняя челябинка Наталья Андреевна не понимает, почему она оказалась за перегородкой от любимого сына и потихоньку сходит с ума от одиночества.

Когда сын привез ее в загородный дом, где они будут жить, как он сказал, одной семьей, Наталья Андреевна (имя по просьбе героини изменено) радовалась как ребенок. «А что у нас тут?» - спрашивала, с любопытством заглядывая в каждый угол. Невестка криво усмехалась. Она-то знала, что у свекрови здесь нет ни единого квадратного метра, как и прописки. Однако Наталья Андреевна не догадывалась о своей жалкой участи. Она вообще жила в заблуждении, что у нее прекрасные отношения с сыном и невесткой. Поэтому даже первые размолвки не очень-то ее встревожили.

Переезд в коттедж

- Что приготовить? - спрашивала Наталья Андреевна, а невестка молчала, будто не слышит. Что ни сделаешь, все ей не нравится, все не так. Но свекровь себя успокаивала мыслью, что жить со взрослыми детьми всем непросто. Однако, как далеко зайдет разлад, даже представить не могла. Пелена спала с глаз, когда сын установил стенку, которая означала раздельное проживание и ведение хозяйства. За Натальей Андреевной осталось помещеньице, куда можно попасть с черного хода. С ней перестали разговаривать. Ее не замечали. Стоило ей показаться на глаза, все тут же скрывались в доме. Даже маленький внук, с которым она нянчилась, не брал больше конфет из ее рук, потому что «мама не разрешает».

- Ну почему ты так? Я ведь- твоя родная бабушка, - объясняла внуку Наталья Андреевна. «Нет, - упрямо мотал головой малыш. - Ты - чужая тетка».

В один из тоскливых дней, когда жить ей особенно не хотелось, она решила повеситься. Взяла веревку и прокралась в баню к соседям. Но ее увидели. Веревку отобрали. К невестке прибежали. Забирай, мол, свою бабушку.

Гость из детства

О Наталье Андреевне мы узнали от ее одноклассника Михаила, который написал в редакцию письмо. Он приехал на Южный Урал из Москвы - сделал себе подарок на свое 70-летие. Пришел в школу, которую окончил в 1956 году. Там узнал о Наталье. Она окончила педучилище и почти 40 лет проработала учителем. За это время вышла замуж, родила сына и дочь, вырастила их, оба получили медицинское образование. Рано овдовела. Живет теперь с сыном за городом.

Расстояние старой дружбе не помеха. Михаил приехал к Наталье в гости. Как она живет, и без слов было ясно. Но почему осталась без своего жилья?

Как выяснилось, у Натальи с мужем была трехкомнатная квартира. Оставшись одна, она по просьбе детей разменяла ее на две полуторки. В одну въехала дочь. Другую сын уговорил продать, чтобы купить себе машину. Зачем, мол, нам две полуторки? Живи в моей. А я ухожу к жене. Он как раз создал вторую семью. Сын вспомнил о своей квартире, когда не хватило денег на коттедж. «Поедем с нами, - уговаривал мать. - Как ты тут одна останешься? Будешь жить на природе». А дальше получилось то, что получилось.

- Они же тебя обобрали, обманули и бросили, - возмутился Михаил. - Я этого так не оставлю.

«Спасите Наталью Шатунову, - так озаглавил он письмо в редакцию. И для тревоги у него были причины. - Челябинск от коттеджей далеко. Купить продукты для Натальи Андреевны - проблема. В 500 метрах от дома есть продуктовая палатка, но там все дорого. Да и не на что ей покупать. Пенсия приходит по месту прописки, а свозить в Челябинск сына не допросишься. На лечение ей тоже не попасть.

За пять лет, что живет Наталья с сыном, он ни разу не измерил матери артериальное давление, не приложил к груди стетоскоп. А невестка вообще грозит выселить ее в старый дом с печным отоплением на окраине Челябинска, куда они ее прописали».

«У меня хороший сын»

Мы с активисткой поселкового совета стоим у ворот красивого коттеджа из красного кирпича. Войти в него не просто. Частная собственность огорожена высоким забором. Долго жмем на кнопку звонка - никакого отклика. Толкаем ворота, они поддаются. Но не успеваем сделать и двух шагов, как на парадное крыльцо выскакивает разгневанная хозяйка. Мол, кто вас звал сюда, почему без приглашения? Упоминание о свекрови сердит ее еще больше. Чего, мол, с ней, сумасшедшей, говорить?! Как ни общайся - все плохо. Но мы упорно стоим на своем. К черному ходу пробираемся по нечищеной тропинке. Нога утопает в снегу, который не трогали уже дня три-четыре как минимум.

Наталья Андреевна гостям рада.

- Так вы от Мишеньки? - просияла она. - Этот товарищ был в меня влюблен с первого по десятый класс. А еще сказал, что я была самой красивой девочкой в классе. Привирает, конечно, но все равно приятно.

Наталья Андреевна берет со стола фотографию:

- Вот это я, а рядом - Миша.

У Натальи Андреевны холодновато, тесно и не все достроено. В ванной комнате - голый бетон. Из бытовых приборов - крошечная электроплита. Но говорить о своих проблемах она не хочет.

- Сын у меня очень хороший, - уверяет нас. - И дочь тоже. Просто она обиделась, что я с Алешей уехала.

Послушаешь ее, так все у человека замечательно. Продукты есть, полный холодильник (напрасно туда не заглянули, укорит нас потом невестка, тогда бы узнали, как она умеет сочинять). Подружки и родственники из Челябинска ее, мол, не забывают, приезжают в гости (раз в полгода, опять же со слов невестки). Что ела в последний раз? «Кашу гречневую вчера варила», - говорит.

По утрам встает очень рано. Не спится. Заваривает чай в термосе. Берет в руки спицы. Зимой заняться больше нечем. Читает мало из-за плохого зрения. Из дома не выходила уже несколько дней. Боится упасть. Ступеньки-то без перил.

- А я женщина падшая, - шутит она. - Обе ноги уже ломала.

Дни коротает за разговорами с фотографиями двух Мишенек. Один - уже умерший муж, другой - одноклассник.

За перегородкой слышатся детская возня, лай собаки, разговоры и даже смех. Там - жизнь, а здесь - тоска, как в могиле. Только телевизор по вечерам подает сигнал за стенку, что мать еще жива.

- Я, конечно, не заслужила такого отношения к себе, - вздыхает Наталья Андреевна. - Но не хочу, чтобы из-за меня у детей неприятности были. Пускай живут. А мне уж недолго осталось.

А еще говорит, что сын - в отца, покладистый. А у нее характер неважный. Непросто, мол, с ней. Она на поклон не пойдет, на колени не встанет. Поэтому, дескать, отношения и испортились, по ее вине, одним словом.

Носки для Алешеньки

В этом году сыну исполнилось 50 лет. На день его рождения Наталья Андреевна связала носки. Подкараулила Алешу во дворе и подарила со словами: «С днем рождения, сыночек!» Взял, сухо сказал «спасибо», повернулся спиной и ушел. Не обнял мать, не поцеловал, и у нее все внутри от слез задрожало. Вспомнила, какой был счастливый день, когда она своего первенца из роддома привезла. Столько надежд с ним связывала!

Невестка тем временем носки перетрясла на тот предмет, не положила ли мамка деньгу сыночку на круглую дату. Потом нам пересказала, сколько смеху-то было, когда она там ничего не обнаружила. Такова, мол, цена ее любви! Так ведь что смогла, то и подарила. А вот Наталью Андреевну с ее 70-летием дети вообще никак не поздравили. Цена их внимания.

Сама виновата, считает невестка, потому что не уделяла семье и детям должного внимания. Свекор за всю свою жизнь не использовал ни одного своего отпуска, и свекровь каждое лето в пионерлагерях работала.

Старость надо заслужить

Может быть, мать чем-то обидела сына, что он так к ней относится? Звоню Алексею, который легко соглашается на встречу и готов, по его словам, ответить на все мои вопросы. Приезжаю к нему на работу. У Алексея - мягкие манеры воспитанного человека, спокойный ровный голос. Мать, по его словам, вспыльчива, не всегда адекватна. Был, к примеру, такой случай. Когда установили стенку, она пожаловалась, что ей теперь вещи некуда складывать. Принесли шифоньер. Алексей хотел повесить в него одну свою куртку. Но мать сразу же распсиховалась. Забирайте свой шифоньер, если он вам самим нужен.

Хорошую старость надо заслужить, считает Алексей. А мать с дочерью не ужилась, с первой женой Алексея не поладила, со второй тоже не находит общего языка. Привыкла, что в своей семье, где отношения строились по принципу «начальник-подчиненный», была командиром. Но сейчас ей этого никто не позволит. С какой стати?! Надо самой приноравливаться, а она не умеет.

И что теперь? Разве это повод, чтобы о матери не заботиться?

- А я забочусь по остаточному принципу, - говорит Алексей. - В доме есть вода, тепло и электричество. Всех этих благ она не лишена.

По словам Алексея, в его жизни - свои приоритеты. На первом месте - работа. И с ней проблем хватает. Остался маленький ребенок. Дома забот невпроворот. А мать - уж дело пятое-десятое. Говорит об этом он без неловкости и эмоций.

Сразу видно, что и вправду из-за матери не парится. А ведь старики умирают часто не из-за болезней, а оттого, что они никому не нужны.

- Вы ее любите, хотя бы немножко? - спрашиваю у Алексея. И слышу в ответ:

- Я люблю только своего сына, а ко всем остальным просто хорошо отношусь.

Интересно было бы узнать, что ждет самого Алексея в старости? Ведь Наталья Андреевна тоже любила и сейчас еще любит сына. Не окажется ли и он за такой же стеной отчуждения, которую выстроил для матери своими же руками?