Виктор Лазаренко — профессор с молочной фермы

В.Н. Лазаренко, известному на Южном Урале ученому, селекционеру, профессору, доктору сельскохозяйственных наук, многолетнему ректору Уральской академии ветеринарной медицины, а также активному общественному деятелю, исполнилось 70 лет. Это - логичный повод для беседы и размышлений о пройденных годах.

- Виктор Николаевич, надо сразу объяснить, что мы «на ты», потому что давно знаем друг друга. А в самом начале нашей беседы прошу тебя поразмышлять о том, в каких условиях, в каком окружении ты рос и формировался как личность, влияние каких людей испытал и держишь в себе до сих пор.

- Я родился в годы войны. Отца не помню, он погиб на фронте. Воспитывали меня мать и отчим - рабочий, слесарь, человек, который много испытал в жизни. Его родители, как и родители моих отца и матери, были раскулачены. Наверное, от них у меня принцип - уважать людей. Уважать заведомо. Независимо от первого впечатления. Не торопиться с оценками. Настраиваться не на конфликт, а на взаимопонимание.

Кроме того, я испытал сильное влияние моих наставников. Это, конечно, Владимир Борисович Веселовский, преподаватель нашего вуза в Троицке, заведующий кафедрой животноводства. Это также Яков Моисеевич Бойченко, директор совхоза «Россия». Он был строгим и принципиальным, но меня любил, кажется, не меньше, чем своих детей. И не могу не назвать профессора Е.А. Арзуманяна, который пригласил меня на учебу в Тимирязевку.

Воспитывал меня труд, причем с ранних лет. Где-то с одиннадцати, с двенадцати лет я уже работал на прополке в Белоносовке, и когда принес матери первую зарплату - 42 рубля, - она заплакала. И потом, пока учился в школе, сам себе зарабатывал на одежду, на все необходимое для учебы. Первые годы я провел в рабочем поселке Батурино, но очень рано почувствовал тягу к сельскому образу жизни.

- И что, ты больше человек сельский, чем городской?

- Да, сельский. Самое первое впечатление в детстве тоже было сельским. Как-то очень ранним летним утром вышел во двор сельской усадьбы и увидел зеленый мир, залитый солнечным светом. И я очень рано решил, что профессия у меня будет только сельская. Вообще-то я нацелился на профессию агронома. Хотел учиться в Кургане. Но потом отговорили: ездить в Курган - далеко, а Троицк - рядом, при необходимости можно подбросить ведро картошки на пропитание.

- Все-таки это необычно - так рано определиться с главными вещами в жизни. Призвание?

- Я не знаю, как это объяснить. Я всегда мечтал жить где-нибудь на берегу озера или реки, как говорится, на лоне природы, близко к земле.

- А почему? Городская суматоха, шум, многолюдье - не твое?

- Не мое. Когда мы с мамой по разным делам наезжали в Челябинск, я старался не задерживаться здесь. Много позже случилось так, что пятнадцать лет я жил в Москве - это были для меня сложные годы. Я даже Вале, жене своей, говорил: Москва вытягивает у меня все жилы. Там я не в своей тарелке. Не могу. Уж так я устроен. И когда тогдашний секретарь Челябинского обкома партии Геннадий Георгиевич Ведерников предложил мне вернуться на Урал, я с радостью сменил Москву на Троицк. А в Троицке первое, что сделал, построил дома усадебного типа на 42 семьи, и в одном из них живу со своей семьей. Жизнь на земле для меня - удовольствие, радость, благо. В молодые годы я в свое удовольствие жил и работал в совхозе «Россия».

- Виктор Николаевич, наверное, у тебя есть такие точки на карте, которые считаешь своими?

- Конечно, Троицк. Даже и село Потапово, куда я летом наезжал к тетке. Никуда не деть и Москву, потому что она дала мне много. Я работал в Тимирязевке, в сельскохозяйственной академии, а это, как известно, местность не городская, а садово-парковая. Ближе к сельской. Природа - рядом. Пожалуй, эти точки - мои.

- А кто ты - практик или ученый, человек науки?

- Симбиоз. Склоняюсь к теории, хотя и на практике кое-чего достиг. Именно благодаря успехам в «России» меня заметили и пригласили в Москву. Ведь наши показатели в «России» были одними из лучших в стране, а некоторые - лучшими в мире. И все-таки я чувствовал, что для серьезной работы в селекции знаний не хватает. Конечно, я много читал, следил за событиями в своей отрасли - и все-таки…. В Москве само общение с профессурой, с коллегами, с учеными других направлений расширяет кругозор. Я понял, что у дела, которое я выбрал вроде бы спонтанно, - большое будущее. Потому что всегда была, есть и будет актуальной проблема пропитания человечества. Что ни говори, искусственные продукты - не решение проблемы. Потому что мы не знаем дальних последствий от их потребления.

- Виктор Николаевич, из тысяч поступков, которые на твоем счету, выбери те, которые важнее других, которые дались непросто, но которыми ты теперь доволен, которые считаешь правильными.

- Поступок - возвращение из Москвы. Я уехал, несмотря на то, что меня назначили на должность главного зоотехника министерства сельского хозяйства.

- То есть ты стал первым зоотехником страны?

- Да. Мне 33 года. Я молод, полон сил. Меня, естественно, распирало от гордости. И все-таки…

- Прости, а, сколько тебе было, когда работал главным зоотехником в совхозе «Россия»?

- Тогда мне было 24 года. Прошло десять лет…

- А как это происходило - твой, скажем так, разрыв с Москвой? Долго ли раздумывал? С кем-то советовался? Писал заявление об увольнении?

- Это было так. Работая в Тимирязевке, я чувствовал себя не совсем комфортно. В Москве ведь как? Она самопроизводится. Сын профессора становится профессором и так далее. Но наша специальность - прикладная. Надо знать практику. Реальное производство. А я был там едва ли не единственным, который до преподавания работал в совхозе, на ферме. Под разными предлогами мне «перекрывали» эксперименты для докторской диссертации, и я был вынужден, по старой памяти, перенести их в «Россию». Короче говоря, это трудно выразить, но я ощущал угнетающее давление, какую-то мелкую неприязнь. Я устал от всего этого и созрел для поступка.

- Но были, конечно, и другие поступки?

- Женитьба.

- Разумеется! Как это произошло?

- Считаю, что помог футбол. Я любил футбол и неплохо играл за команду института, забивал голы, и Валя громче всех кричала: «Лазарь, бей!» С того и пошло.

- И что в результате?

- В результате у нас два сына. Мы оба биологи, жена - закончила наш же вуз, потом педагогический, защитила диссертацию, а у сыновей - уклон математический. Все закончилось тем, что старший вышел в отставку в чине полковника, а младший стал специалистом по электронике.

- Сколько внуков?

- Два внука и три внучки.

- Прекрасно. А теперь, Виктор Николаевич, о деле. Чем ты всю жизнь занимался?

- Мое любимое дело - селекция.

- Что это такое?

- Это конструирование новых животных. Переделка природы в нужном направлении.

- Смысл?

- Смысл? Если аборигенное животное давало молока только для того, чтобы накормить теленка, то современная корова может давать до 100 кг молока в сутки. Если человеку надо в день поллитра молока, то одна такая корова может обеспечить молоком 200 человек.

- Значит, в организме современных коров произошли важные изменения? Что-то возникло за счет чего-то?

- Что-то появилось. Изменился костяк. Пищеварительная система. Увеличился объем вымени. Усилилась сердечная деятельность. И многое другое изменилось. Но это не разрушило биологическую структуру, не привело к гибели животного. Оно - усовершенствовалось.

- Но откуда энергия на такую продуктивность?

- Известно, что корова может прожить 38 лет. А одна из лучших наших коров в «России» прожила только 18 лет. Износ организма, конечно, увеличился многократно. Поэтому за рубежом высокопродуктивные коровы живут три-пять лет. Организм не выдерживает такой бешеной нагрузки. Но это - не в ущерб качеству молока.

- Почему?

- Потому что животное дает молоко для питания теленка и поэтому инстинктивно сохраняет его качество.

- Приведем примеры?

- Не могу не сказать о корове Арза в совхозе «Россия». В середине 60-х годов ее ежесуточный надой был 55 литров молока. А всего за год - 8,5 тонны молока. Тогда это был высокий показатель. Мы, естественно, сохранили потомков Арзы. От нее родились бык Дон и телочка. Двойня. Специалистам известно, что в таких случаях - если двойня, телочка бесплодна. А от быка получили потомков, и все они дали существенную прибавку продуктивности. И еще я заметил, что если рождается двойня, то природа награждает корову способностью дать больше молока, чтобы прокормить двойню. Одна из таких коров - Волга, она дала 77 литров в сутки и 17 тонн молока за лактацию. И тоже - двойню. Заметь, от Дона родились три двойни и две тройни. Вообще у крупного рогатого скота многоплодность - явление редкое, но если она есть, то будет и высокая молочность. Я пришел к такому выводу.

- Наверное, есть предел и продуктивности?

- Наверное. Биологический предел - где-то до 15 тонн молока на корову.

- Виктор Николаевич, по сути - вся жизнь на ферме?

- Для меня на ферме - все в радость. В Тимирязевке мне приходилось проводить занятия на учебной ферме и уносить с нее тамошние запахи. А потом замечал: в трамвае или в автобусе люди опасливо сторонятся меня. А запах от меня шел не опасный, а наоборот, жизнеутверждающий, а для меня - приятный.

- В свое время я задумал очерк о навозе, долго набирал фактуру, но так и не написал.

- Я у студентов спрашиваю, что мы получаем от коровы, и они перечисляют все, кроме навоза. Корова дает не менее шести тонн навоза, ценнейшего органического удобрения, которое превращается в гумус. В 80-е годы я жил два месяца в Голландии, покупал скот для Советского Союза, всю страну объездил, везде - запах навоза. И - ничего…

- Виктор Николаевич, и вот ты - ректор Уральской академии ветеринарной медицины. И началась другая страда...

- Да, страда, тяжелая. Вуз испытывал огромные трудности. Нехватка общежитий, очереди за жильем. Социальные проблемы - первое, во что надо было впрягаться. И примерно за пять лет я их решил. Как это произошло? Очень просто - время, дороги, кабинеты, бумаги, нервы…

- А учебный процесс?

- Мы готовим специалистов не хуже, чем в лучших вузах, но старались не ограничивать себя подготовкой узких профессионалов. Хотелось раздвинуть перед ними другие горизонты, развивать личность гармонично. Поэтому у нас побывали ансамбль «Березка», хор имени Пятницкого, оркестр «Малахит», многие известные актеры и певцы. У нас был договор о сотрудничестве с оперным театром… Я убежден: без общей культуры не сформировать полноценного профессионала. Специалист должен быть не только обучен, но и воспитан.

- Ректорство у тебя многое отняло?

- Не без этого, конечно. Все эти годы я держал про запас свою давнюю мечту о лечебном молоке. О молоке с лечебными свойствами. Что это такое? Давно замечено, что бывает горькое молоко. От полыни. Корова почему-то ест полынь. А полынь имеет свойство выгонять из кишечника паразитов. Другие растения имеют другие свойства. Значит, корову можно прикормить не только полынью. Дальше - больше. Корова употребляет 80 видов растений, а коза - около 600. Значит, можно перейти на козье молоко. Эту идею я пока не реализовал, но надеюсь вернуться к ней.

- К концу жизни писатель Виктор Астафьев разочаровался в людях, вообще бытием на земле...

- Сложная она, жизнь. Встречаешься с таким лицемерием, что диву даешься. Люди вдруг открываются с другой стороны, и не с лучшей… К сожалению, перемены в людях в последнее время я ощутил не где-то, а в своем коллективе, которому отдал 27 лет жизни как руководитель.

- И подул холодный ветерок неблагодарности?

- Есть и это. Люди стали забывать, с чего мы начинали. И к чему пришли. Напомню о нашей идее, ставшей нашей практикой - о непрерывном образовании. Это - система, цепь из нескольких звеньев: профессиональное училище - техникум - вуз. И даже далее: аспирантура - докторантура… Хорошо, если наши специалисты проходили все звенья этой цепи. Чтобы к нам приходили из училища. Но через техникум. Однако техникумы от сотрудничества отказывались. Тогда я организовал при вузе агро-экономический колледж. И люди туда пошли. Выигрыш - какой? Из техникума, не дублируя пройденные предметы, студенты переходят в вуз, и их обучение сокращается на два года. Это, если схематично, и есть система непрерывного образования. Напомню также, что мы впервые в стране стали готовить зооветеринаров. Две специальности - в одном специалисте. Мы добились открытия в нашем вузе аспирантуры. Сам я подготовил 51 кандидата и 5 докторов наук. И, кстати, сам защитился, несмотря на загруженность совсем не научной работой.

- Виктор Николаевич, все-таки осталось чувство неоцененности?

- Нет. Я состоялся как ученый, как руководитель. В целом я благодарен своему коллективу, который пять раз избирал меня тайным голосованием своим руководителем, причем дважды - единогласно. Я отдавался работе до конца, и это чувствовали коллеги. Академия четырежды удостоилась звания «100 лучших вузов России - европейское качество», я получил награды «Ректор года» и «Ученый года». Это многого стоит, так же как и признание Американского биографического института - «Человек года-2005».

За заслуги в образовании я награжден орденом Почета, орденом Трудового Красного Знамени, золотыми медалями «За заслуги в АПК» и «Имени Т.С. Мальцева», «За заслуги перед Челябинской областью». Мне присвоено звание «Заслуженный деятель науки РФ», а также «Почетный работник высшего и профессионального образования». Всего у меня 11 государственных и ведомственных наград.

Неоцененности нет, а вот неудовлетворенность - есть. За годы моей работы сменилось целое поколение. Многие не знают, с чего мы начинали и как невыносимо трудно было сохранить провинциальный вуз в 90-е годы, обеспечить зарплату, тепло в зданиях, удержать от развала образование.

Надеюсь, что я найду время написать что-то о смысле жизни, о ее многогранности и о людях-«сорняках», которые, как и в мире растений, лучше приспосабливаются и более живучи, чем культурные растения. И здесь нужна селекция - через воспитание, образование, науку, культуру, духовность.

- Получилось так, что Троицк стал городом жизни. Ты успел его полюбить - со всеми его потрохами?

- Конечно. Это самый близкий мне город. Он мне дал очень много. Надеюсь, и я ему кое-что дал…

- А теперь скажи о том, о чем я не спросил.

- Меня не может не волновать то, что мы сильно отстали от развитого мира - в воспитании (в том числе семейном), в образовании… Главное наше национальное достояние - интеллектуальные ресурсы, воспитанные и образованные кадры. К сожалению, эта простая истина до конца не осознана. Мне посчастливилось побывать во многих научных и учебных центрах мира. Большинство стран на образовании не экономят - независимо от их общего благосостояния. Посетив фирму «Майкрософт» и «Силиконовую долину» в США, я с горечью увидел, что там, а не у нас, успешно работают многие наши, здесь подготовленные, соотечественники.

Вообще, нам надо бы отказаться от бесконечной «чехарды» по реформированию образования, которое нуждается не в реформах, а в реальном финансировании на уровне развитых стран.