Инвентаризация рынка

Инвентаризация рынка

Генеральный директор ЧТЗ Валерий Платонов считает, что сегодня предприятиям надо не выживать, а готовиться к рывку.

Кризис буквально перепахал экономический ландшафт страны, больше всего поработав в промышленных регионах. Насколько хорошо представляют это в столичных верхах, или Москва по-прежнему «слезам не верит»? С этого вопроса началась наша беседа с генеральным директором Челябинского тракторного завода и руководителем комитета по промышленной политике Торгово-промышленной палаты России Валерием Платоновым.

- Чисто российский подход к кризису выразился в полной мере. Вначале был оптимистичный взгляд: нас западные проблемы не коснутся. Потом маятник резко качнулся в другую сторону, до полного отрицания того, что мы что-то способны изменить. И вот спустя год, по-моему, побеждает реалистичное понимание: многое можем сделать. Но при этом должны трезво оценивать собственные возможности, которые все-таки используем плохо.

Многие специалисты говорили, что нужно активизировать внутренний рынок. По этому пути сегодня идет Китай, который принял меры, позволяющие поднять внутренний спрос и компенсировать неизбежные потери последнего времени. Есть опыт Германии, где в 30-е годы активно строили дороги, чтобы разогреть внутренний рынок. США в период Великой депрессии прибегали к общественным работам. Но эти примеры, к сожалению, никого не вдохновили. Что сделано у нас, чтобы активизировать строительство дорог? Практически ничего. А это бы подхлестнуло внутренний спрос.

Нам говорят: необходимо сохранить предприятия. Вот мы сохраняем завод, не увольняем работников, стараемся их поддержать. Настроены на выживаемость. А надо не просто выживать, а готовиться к рывку! Кризисный период - не время, когда только затягивают пояса, чтобы меньше двигаться, сохраняя какое-то тепло. Это еще время оценок, серьезной аналитики, решительных действий. Если не поймем, что сейчас надо переоценивать наши возможности - производственные, кадровые, бюджетные, - ничего не достигнем. Надо выходить из кризиса с новыми планами, с новой энергией. Для нашего завода реальная задача - техническое перевооружение, подготовка новых продуктов.

На комитете по промышленной политике ТПП России мы недавно отмечали, что закупки на внутреннем рынке продукции высокой технологической переработки, прежде всего машиностроения, снизились и не растут. В послании президента хорошо сказано: имеем однобокую экономику. Отмечается это не первый год, однако мало что делается по совершенствованию налогового регулирования, стимулированию технологичных отраслей, увеличению вложений, способных укрепить наш сектор.

Какие настроения преобладают? Проще купить за границей все готовое, высокотехнологичное, качественное. Можно, конечно, закрыть и Волжский автозавод. «Фордов», «Мерседесов» и «Тойот» хватит, чтобы удовлетворить всех желающих. Но при этом рискуем потерять отечественную школу и рабочие места. Это очень меня беспокоит.

- Промышленники с оптимизмом смотрят в будущее или, наоборот, с тревогой?

- В экономике не ходят строем. Есть предприятия, где дела идут хорошо, есть такие, что работают ни шатко ни валко, а есть компании, где ситуация из рук вон плохая. От этого зависит и настроение руководителей. Кризисные явления коснулись машиностроения в значительно большей мере, чем сырьевых, перерабатывающих предприятий. Поэтому в нашей отрасли превалирует уныние. Многие директора компаний, выпускающих дорожно-строительную технику, подчеркивают: сбыт опустился на 90 процентов к докризисному уровню. Разумеется, радовать это не может.

- Вы с командой менеджеров уже выступали в роли спасателей, когда ЧТЗ был признан банкротом. Ситуация отчасти повторяется: опять нужны меры, которые помогут восстановить производство в докризисных объемах. Не обидно, что такова доля?

- На свою долю обижаться не могу. В жизни не сплошные темные пятна, она полосатая. Были и подъемы, и спуски. Это нормальное явление. К такой чересполосице следует относиться диалектически: если нужно, принимать меры.

Даже в непростые времена выход из положения можно найти, активнее развивая внутренний рынок. Это и моя задача как директора, и правительства. Вот, к примеру, мы открыли нашу страну для иностранных автомобилей. Но какая, скажите, необходимость, чтобы на дорогих иномарках ездили все вокруг? Считается признаком хорошего тона, если у главы сельской администрации джип. А имеет это отношение к качеству его работы? Могу понять, если приходится выбирать станки отечественный или западный. Вот старый ДИП-200, а вот - современный обрабатывающий центр, дающий точность и производительность. Но импортный-то автомобиль - иная категория, зачастую его берут ради престижа, самоутверждения. Конечно, запретами тут ничего не изменить. Однако давно известны регулирующие механизмы, существует таможенная пошлина. Если за иномарку придется выложить еще 20 процентов, спрос на отечественные авто, наверное, вырастет.

Другой момент - инвестиции. Финансировали, скажем, у нас создание термоядерного оружия - догнали и перегнали многих, а машиностроение приоритетным не являлось. Автопром отстал, потому что туда не вкладывали деньги. Но чтобы вкладывать, нужно время. Чтобы его иметь, надо свой рынок защитить. Наши продукты могут быть конкурентоспособны, если стимулировать свое развитие. Посмотрите, что происходит в мире. Индия, наладив собственное производство дорожно-строительной техники, устанавливает на ввозные аналоги таможенную пошлину в 40 процентов. Россия же ограничивается 5-10 процентами. Как говорится, почувствуйте разницу.

Должен быть какой-то переходный период, когда цены регулируются на уровне государства. Не контролируя их, мы не даем развиваться промышленности. Во время кризиса цена меди на мировом рынке снизилась в 2,5 раза. Но сколько мы ни пытались убедить нашего поставщика электромоторов, где 90 процентов - медь, снизить цену, не смогли. Кое-как добились сохранения статус-кво. Разве такие перекосы не режут глаз? Вовсе не надо, чтобы, как при советской власти, был Госкомцен, однако нужны работающие рычаги государственного влияния. Не стесняются же подобных подходов страны, которые считаются в мире либеральными и демократическими. В тех же Штатах очень четко работает антимонопольная служба. В случае доминирующего положения компании на рынке там применяют мощнейшие, жуткие санкции. У нас о таком пока и речи нет.

Иной политики мы вправе ожидать и когда речь заходит о монополиях. Цены на мировом рынке падают, а компании, работающие в энергетике, в газовом секторе, ведающие железнодорожными перевозками, считают: нет иного выхода, как повысить тарифы. Как же так, нас рынок заставляет снижать цены, а управляемые государством структуры идут своим путем? В этом смысле правительство могло бы больше сделать, чтобы минимизировать трудности, которые коснулись страны. Ведь спад в Российской Федерации значительно выше, чем в других государствах, которые также находятся в кризисных условиях, но приняли адекватные меры.

- Как-то вы говорили, что работа топ-менеджера трудна, но интересна. Но если, как в стихах Коржавина: кони все скачут и скачут, а избы горят и горят? Возникает психологическая усталость?

- Как-то давно я был в компании, где завязался такой разговор. Один знакомый спросил у меня: чего тебе все надо, все куда-то стремишься? Квартира, мол, у тебя есть? Есть. Гарнитур купил? Купил. Машина есть. Что еще? Послушал и даже не стал спорить. Потому что мое представление о жизни совершенно иное. Я работаю не для того, чтобы купить что-то и на том успокоиться. Просто по характеру такой человек. Мне действительно надо. Но не машину или гарнитур. Я ставлю какую-то цель и добиваюсь ее. Это вызывает удовлетворение, которое не всегда могут заменить заработная плата, льготы и награды. Многие, кого мы раньше называли энтузиастами, так и жили, не ставя превыше всего материальные блага. Да и те, кто сегодня стал богатым, состоялись не потому, что откопали клад. Как правило, это деятельные люди, которые чего-то добиваются. Многие из них ведут скромный образ жизни, потому что не в этом же главное - показать, сколько у тебя в амбаре слитков золота.

- Владелец «Икеи», шведский миллиардер, ездит на работу в общественном транспорте…

- Мы не создаем условий, которые бы формировали культуру потребления и представление о ценностях жизни. Когда я впервые попал в Америку в начале 90-х, побывал в нескольких фирмах. Запомнился визит на мясокомбинат и беседа с его собственником. Нас в преддверии рыночных реформ очень волновал вопрос о регулировании зарплаты. У российских директоров не было права существенно ее повысить. А когда я поинтересовался у владельца мясокомбината, кто устанавливает зарплату ему, тот ответил, что сам. Не утаил и ее величину. По американским меркам она не поражала воображение. Спрашиваю, почему не больше? Собеседник говорит: ему на жизнь хватает, больше не надо. Зато «излишки» вкладывает в развитие производства.

К сожалению, этот момент у нас упущен. Зарплаты руководителей бывают астрономическими в сравнении со средним заработком на предприятии. Известно, что сегодня в России разрыв между низко- и высокооплачиваемыми работниками превышает 17 раз. Это по официальным данным, по другим еще больше. Наверное, такие диспропорции должны беспокоить законодательную и исполнительную власть. Они вызывают у людей внутренний протест, не консолидируют общество.

- Кризисы, как теперь становится ясно всем, имеют циклическую природу. Можно, зная об этом, «подстелить соломку», создать некие страховочные механизмы для экономики?

- Теоретически можно, а практически никому не удается. Кризис, как и зима в России, всегда наступает неожиданно. На это влияет много факторов. Почему вот сегодня нельзя сказать, что будет на следующий год в экономике? Даже быстродействующий компьютер не сумеет все просчитать: какая будет цена на нефть, какой урожай, политическая ситуация и т.д. Потому, я думаю, нормальная экономика, как и нормальная семья, должна иметь резервы, на всякий случай.

- Сможет ли производство, в том числе на Южном Урале, стать прежним после кризиса?

- Думаю, серьезных изменений не будет, хотя какие-то трансформации надо ожидать: некоторые предприятия в состоянии банкротства, другие близки к нему, третьи просто исчезнут. Но разбалансирования экономики не произойдет. Что же касается трудностей, они в этой ситуации как бы делятся на всех, по-братски. Я, конечно, понимаю установку правительства, надо проявлять заботу о людях. Но есть и другая сторона. Этим мы как бы психологически настраиваем человека: потерпи, ничего не делай, еще немного и все образуется. А кризисные явления, как сказал вначале, должны встряхнуть, заставить что-то переосмыслить, предпринять: ты понял, что волна идет, так беги быстрее, иначе накроет.

Если мы пересмотрим некоторые стереотипы, будем стимулировать экономику, а не стараться законсервировать ситуацию «ради жизни на земле», то добьемся большего.

- В следующем году ЧТЗ прибавит обороты?

- Сегодня ощущаем слабенькое, но все-таки оживление. Объемы сбыта в четвертом квартале ожидаются в два раза выше, чем во втором, хотя они нас еще не удовлетворяют. Делаем упор на экспорт, он должен вывести на более высокие темпы. Рынки зарубежные не всегда просто поддаются, но, считаю, рост все-таки будет. В этом у меня твердая уверенность, хотя нужно приложить еще немало усилий.

Евгений КИТАЕВ,

Ирина КРЕХОВА

мебель Верея недорого

Цветы и подарки https://idea-ufa.ru компания Идея-Уфа.

флористы в Новосибирске
VK31226318