Мужчины. Исход

Некто Денис Алалыкин, житель Ижевска, турист, в намерении попасть на гору Ямантау, оказался проездом в Челябинске и оставил в Интернете свои, разумеется, мимолетные, впечатления о нем. Город ему понравился - и вокзал, и Кировка, и новостройки, и «московский ритм жизни». Но более всего гостя удивило «невероятное соотношение женской и мужской составляющей. В районе центра невооруженным глазом было видно, что на каждых трех мужчин приходится примерно семь женщин, из которых пятеро - стопроцентные красавицы. А на самой «тусовой» улице, Кировке, девушек в публике к концу рабочего дня было до 90 процентов».

Приятно? Сначала - приятно. То, что много красивых девушек. А потом… Пожалеть, что ли, их, наших красавиц? Ну что им красота, если - не для кого?

Где же мужчины? В нашем сугубо мужском «железном» городе мужчины - потерялись? Челябинск - город невест? То есть не всем невестам найдутся женихи? Мальчиков-то вроде бы рождается больше, чем девочек, но они куда-то пропадают.

Да, пропадают, исчезают, сквозь землю проваливаются. Однако кто-то же избег погибели, уберегся? К ним-то как? Небось, женщины рады им, обихаживают, не по заслугам ценят? Лелеют? Розовые очки не снимают? Прощают им все слабости и дефекты? Идеализируют, как это бывает, когда пол в недоборе? Едва ли не боготворят?

Ну-ка, что скажут «сетевые» женщины. Послушаем их.

«Настоящих мужчин все меньше и меньше. Все больше псевдомужеподобных, инфантильных, слабых».

«Мужчина веками приносил в дом мамонта. Женщины занимались домашними делами. Сейчас женщины волокут домой мамонтов, а мужчины преспокойно лежат на диванчиках».

«Собака, конечно, лучше, но мужчина - тоже ничего. Особенно, если его помыть, побрить, причесать, отбить запах пота - ой, какая лапочка будет, можно даже разрешить в дом зайти».

«Женщины вынуждены иногда в семьях командовать, если больше командовать некому, но, поверьте мне, это не их вина, а беда».

«Осознание, что что-то не так, к женщинам приходит к 35 годам, когда навязанные социумом цели (вроде карьеры) достигнуты. И молодая женщина пьет уксусную кислоту, потому что понимает, что у нее есть все, но счастья нет. Ни деньги, ни карьера, ни автомобиль не делают ее счастливой».

«Скучно и даже как-то стыдно общаться с мужчиной, которого ты явно превосходишь по характеру, по образованию или хотя бы по зарплате».

«Да! - сказала я. - Женщин всегда эксплуатировали. И ты меня эксплуатируешь. И завтрак будешь готовить себе сам». Он приготовил. Еще через день стал готовить себе и ужин. Я ела свои овощи и яблоки, а он - пельмени. А еще через день я решила: раз нам никакой пользы друг от друга, незачем и жить вместе. Погрузила свои вещи в его машину, и он великодушно отвез меня домой. И уехал к себе…»

Не мужское это дело - спорить с женщинами, доказывать им, что, на самом деле, мы - «настоящие», что они, дескать, тоже «такие-сякие», не предел мечтаний, тем более внушать им, что без нас они пропадут пропадом. У мужчины, у того, у «настоящего», выбора нет: когда из двоих ищут одного виноватого, надо признавать виноватым себя. Если женщины видят нас такими, какими видят, то - доводов нет. Словами, дискуссиями, «базаром» тут ничего не поправить. И потому, чем бы ни объяснялось то, что мы уже «не те» и что нас уже мало, - я лично, без лишних слов, приму любые резоны. Не мил, не угоден и не пригоден - о чем речь? Сказать нечего. Разве что о чем-то подумать…

Нас мало, те, которые есть, - вырождаются, а вырождающихся добивают насмешками, унижением, ненужностью и неприязнью. Ослабевшие - уходят, оставшиеся - слабеют, чтобы уйти. И никто не печалится, слез горьких не льет. Мужчины никому не нужны. Ни государству, ни женщинам, ни, тем более, мужчинам. Как есть, так и есть. Объяснение одно: наступает матриархат.

Что ж, женщинам жить. И если им при патриархате было плохо, пусть им будет хорошо при наступающем матриархате.

А по улицам города ходят девушки - стопроцентные красавицы и одинокие женщины всех возрастов - красавицы почти стопроцентные. Им неважно, сколько мужчин в уличном потоке, им без надобности все мужское поголовье, им нужен только один из тех, кто еще тот, «настоящий». И каждая не теряет надежды, что он, единственный, однажды неотвратимо остановит ее, единственную, и скажет: «Ты - моя». А не остановит - что ж, оказывается, есть своя прелесть и в жизни без мужчин.