Урал: имена и времена. Река Миасс

Я не могу объяснить, как возникло слово «Миасс» и какой в него вложен смысл. Не знаю… Утешает меня только то, что этого не знает никто. Не знал, не знает и, похоже, не узнает никогда.

Конечно, шутки ради, можно вспомнить байку о том, как реке Миасс дал имя Емельян Пугачев. Она пересказана в книге А. Лазарева «Поэтическая летопись заводов Урала». Будто бы Пугачев послал русского и башкира узнать, какая впереди река. Те вернулись ни с чем. «Моя не бяшем», - сказал башкир. «Никак не называется», - сказал русский. «Тогда сами назовем», - воскликнул атаман. «Кто первый увидел речку?» - спросил он. «Ми», - вскрикнул башкир. «Азъ» - вскрикнул русский. «Так и будет», - решил Пугачев, - Ми-азъ.

Я не раз вспоминал и вспомню еще раз, как в нашей первой экспедиции по Миассу мы у деревеньки Косачево заговорили с девушкой на другом берегу. «Как река называется?» - крикнули мы ей. «Не знаю», - призналась девушка. Получилось так, что перед нами река, у которой нет названия.

А если взять вообще, то как наши предки могли бы давать имена рекам? Ведь впервые выйдя к берегу незнакомой реки, сразу ей не дашь имя. Сначала надо ее изучить, спуститься по течению, подняться против течения, увидеть, что в реке «как у всех» и что «не как у всех». То есть надо пожить на реке, освоить ее, сделать своей. Хорошо. Ну, племя пожило на реке - и ушло. Само ушло или его вытеснили. Сразу или не сразу на реке поселилось другое племя. А имя? Осталось прежнее или появилось новое? Можно допустить, что имя не изменилось. Ведь удобнее, когда одно имя на всех, чем у каждого племени - свое. Но, наверное, если название и сохранится, со временем оно «поистреплется» в произношении и, возможно, так сильно, что, как говорится, родная мама не узнает.

Ученые склоняются к тому, что имена рек состоят из двух частей: в первой части слово «река» или «вода», а во второй - ее отличительный признак. Топонимисты так и сяк препарировали слово «Миасс», жонглировали его слогами и звуками, взывали к ариям, угро-финнам и тюркам, но в одном мнении не сошлись.

Если наши предки, чтобы дать имя реке, должны были ее знать, то, наверное, и нам, через сотни и тысячи лет, надо ее знать и разгадку древнего имени искать не столько в слове, в лингвистике, сколько «в натуре», в особенностях самой реки. Исходя из этого, мне ближе всего вариант известного топонимиста А. Матвеева, который считает, что название «Миасс» означает «река, вытекающая из болота»: «мия» - топь, болото, а «су» - вода.

Так оно и есть. В верховьях Миасса болот хватает. Самое большое из них - Каскарды. В его зарослях мы даже с вертолета «потеряли» русло Миасса. Может быть, наши предки болотами и обозначили реку.

Но… Однажды мы ехали из Кусы в Аршинку, справа нельзя было не заметить тяжелую тушу горы, заросшую молодым лесом. Мои спутники подсказали: «Гора называется Миасс». Миасс? Гора? Как говорится, немая сцена…