Упрощайте, господа!

Простите, если начну сложно.

Как бы в симфоническом оркестре ни струились скрипки, ни баритонили виолончели, ни басили контрабасы, ни изливались флейты, ни звенели литавры, как бы звуки ни слагались в аккорды и как бы ни рассыпались их гармонии, до каких бы высот ни поднимались вариации, как бы все 100 инструментов ни впадали в звуковые половодья, вихри и буйства, мы должны помнить, что в основе этой музыкальной «стихии» — тонкая ниточка мелодии из семи нот.

Оркестр — очень сложно, мелодия — очень просто. Всего лишь тоненькая линия.

Так и в живописи: за всеми красками, которыми «пылает» полотно, — рисунок. Его тонкие линии.

Здания, будь то дворец или храм, берут начало с чертежа. С его тонких линий.

Техническая мудрость компьютера низводится до схемы.

И так далее.

Все сложности держатся на скрытой от глаза простоте.

Сложность удивляет, а простота — нет. На самом деле удивительна простота, а не сложность. Хотя бы потому, что простота — изначальна. А разве не удивительна «простая» линия? Ну-ка, попробуем понять, что такое линия. Самая тонкая линия — какая? У нее две стороны или одна? Или, может быть, «настоящая» линия та, которая утоньшалась, утоньшалась и — исчезла?

Факт тот, что линия возникает «из ничего» и в нем же пропадает.

К чему вся эта философия?

К тому, что суть — в простоте.

Если, как говорят, жизнь сложна, то, может быть, чтобы ее понимать, надо в ее сложности искать ее простоту?

Кто бы научил нас умению упрощать… Умению снимать со сложности ее обильные одежки, украшения, навороты, наросты, налипы… Раздеть до тонкой линии. До сути…

Я не против сложности. Без нее тоже нельзя. Но сложность скрывает суть — голую правду.

Как бы много ни говорили про еду, про ее количество, качество, питательность, разнообразие, про ее необходимость и доступность, суть у нее одна — земля. Тысячи людей участвуют в производстве продуктов, но их старания потеряют смысл без труда земледельца. Только он — творец, и если ему плохо, еды будет мало. К сожалению, в наше время еда дает «навар» всем, кроме земледельца.

Капитализм очень сложен, но суть его проста — товар. Он норовит все превратить в товар. Все продать и все купить. И нет смысла возмущаться этим: он — такой и другим не бывает.

Все сводится к простоте, к сути.

Суть жизни — любовь.

Суть любви — дети.

И так далее.

К сожалению, и простота не проста. Но надо однажды разобрать сложность по частям, добраться до ее ясности, чтобы потом уже не блуждать в ее лабиринтах. Сложность еще и в том, что «простот» — две. Первая и вторая. Первая простота — ученическая, доступная всем. После нее — во всех без исключения профессиях — наступает этап сложности, постижение тонкостей и хитростей ремесла. И только на третьем витке работник обретает истинную простоту зрелого мастера.

Все очень сложное — в производстве, в науке, в искусстве, культуре, в быту — меня настораживает: это «вино» еще не перебродило.

Великое — простое.

Простое — великое.

Упрощайте, господа!