Многолинейная жизнь Марины Голомидовой
Марина Голомидова - один из лучших в России специалистов по японскому языку и японской культуре. В прошлом году награждена грамотой министра иностранных дел Японии за вклад в углубление взаимопонимания между Японией и Россией. Встретиться с ней я мечтала с 2006 года, когда она привозила в картинную галерею свитки японских каллиграфов. И вот наши пути, наконец, пересеклись на открытии выставки «Куклы и игрушки Японии» в челябинском Музее искусств, целиком состоящей из личной коллекции Марины Рудольфовны. Думала, что мы поговорим о Японии. А получилось - о жизни.
- Когда начался ваш роман со Страной восходящего солнца?
- С 11 лет, после того, как моя мама съездила в трехнедельное путешествие на корабле вокруг Японии. Она вернулась с множеством прекрасных фотографий и ярких буклетов. Оказалось, что есть страна, подобная сказке, которая меня очаровала на всю жизнь. Постепенно я стала двигаться к освоению Японии все ближе и ближе. В 15 лет познакомилась с литературой: влюбилась в новеллы Акутагава Рюноскэ, романы Кавабата Ясунари, эссе Дзюнъитиро Танидзаки и средневековую поэзию. Жадно читала и собирала все, что в СССР того времени выходило о Японии. Благодаря этому довольно быстро у меня сформировалась серьезная библиотека японоведческой литературы.
Мне было 15, я училась в музыкальной школе при консерватории, у нас была в старших классах стипендия - примерно 18 рублей в месяц. Я всю ее тратила на пластинки и японские книжки. Появлялся, скажем, альбом «Дзэнская живопись», он стоил 45 рублей, по тем временам деньги сумасшедшие, и я его, конечно, же, покупала.
- Изучать японский вы тоже начали, будучи подростком?
- О японском языке мечтала всегда, но начала учить его только в 28 лет, уже после консерватории. Мне сообщили, что в ИСАА (Институт стран Азии и Африки МГУ) возобновляет работу специальный факультет японского языка для дипломированных специалистов, его еще называли «курсами разведчиков». Это было связано с тем, что учились на нем только по направлению с предприятий, после чего выучившиеся специалисты уезжали работать от своих предприятий в Японию. Попасть «с улицы» было нереально: помимо направления необходимо было пройти длительную проверку органов безопасности. Понимала, что шансы стать студенткой спецфака, равны почти нулю, но желание учить японский было столь сильно, что я приехала к тогдашнему ректору ИСАА Арлену Ваговичу Меликсетову и смогла убедить этого милейшего человека принять меня вольнослушателем.
Курс был рассчитан на два года очень интенсивных занятий: три-четыре пары японского каждый день, большое количество домашних заданий. Было невероятно интересно, но довольно тяжело: помимо учебы раз в две недели я обязательно ездила из Москвы в Екатеринбург, где у меня осталась семилетняя дочь, которая только что пошла в первый класс. К тому же надо было думать о «хлебе насущном» и как-то зарабатывать: я снимала комнату, поскольку вольнослушателям общежитие не полагалось.
- Когда вы первый раз побывали в Японии?
- В 1993 году по приглашению моей знакомой, с которой мы впервые встретились в Москве, когда я учила японский язык. Она в это время работала в музыкальной школе при посольстве. А уже на следующий год я поехала на два месяца стажироваться в лингвистический центр города Урава неподалеку от Токио. В 1997-1998 годах некоторое время жила в Японии и писала учебник японского языка.
- Вас пригласили писать учебник русского языка для японцев?
- Нет, это был японский учебник, предназначенный для русских детей. Я работала тогда преподавателем японского и в школах, и в университете, постоянно сталкивалась с нехваткой подходящих учебных пособий. К каждому занятию приходилось готовить собственные тексты и грамматические комментарии.
Я разработала методику для детей, основанную на неспешном и последовательном освоении материала с использованием игр и рисунков. Героями учебника стали кот Танака - специалист по деревцам бонсай и девочка Юка. Картинки рисовала моя дочь Маша. Получился очень забавный учебник, который полюбился детям и взрослым: оказалось, что материал, благодаря своей доступности, позволяет без труда осваивать сложнейший японский язык, в том числе, самостоятельно.
- Встретила на одном сайте информацию, что центр «Россия-Япония» объединяет вокруг себя около четырех тысяч человек - так много!
- Сейчас, я думаю, если посчитать всех любителей японской культуры, которые прошли через наше общество, порядка пяти тысяч наберется. Только японский язык учат более 500 человек. Но количество людей нас мало волнует, равно как и сам факт членства.
Главное - подлинный интерес к Японии и желание дружить с другими такими же фанами японской культуры и языка. Мы не собираем членские взносы: если, скажем, есть необходимость принять на Урале японских гостей, у которых гостили мои студенты, все, кто принимал участие в программе home stay, скидываются и покупают авиабилеты, кто-то приглашает к себе домой, кто-то кормит, водит на экскурсии.
- Марина Рудольфовна, а ведь вы могли бы до сих пор быть пианисткой. Не жалеете о том, что оставили музыку?
- В музыке я достигла профессионализма - думаю, что этого довольно. Бог дал мне странную одаренность - абсолютный гармонический слух. В двенадцать лет ходила на конкурсы музыкантов-теоретиков, притворившись, что мне шестнадцать, и получала первые места. Музыкальная память тоже не подводит: все, что я играла когда-либо, помню и могу сыграть даже сейчас, спустя много лет. Но в роли японоведа, а особенно организатора японских фестивалей и выставок, я уж точно приношу больше пользы, чем когда работала концертмейстером. Каждый человек имеет право жить либо однолинейно, либо многолинейно. Кто-то может мыслить и работать только в одном направлении - это, кстати, считается в Японии образцом. Но мне этого недостаточно: хочется постичь и одно, и другое, и третье, и зачастую все одновременно!
- Как вам удается все успевать?
- Мне неведомо, что такое нормированный рабочий день и что такое начальник. Я сама формирую свое расписание и работаю очень много - с утра до поздней ночи, не замечая, какой сегодня день недели. Но и я устаю. Месяц интенсива дома выматывает - уезжаю путешествовать. Чаще всего в Европу, реже (раз или два в год) в Японию. В поездках всегда много снимаю, устаю от тяжелой фототехники и беспрерывно поднятых рук. Параллельно в поездках не прекращаю выполнять ту работу, которую можно делать удаленно, через Интернет. Когда возвращаюсь и меня спрашивают: «Ну, как отдохнула?» - я, честно говоря, сути вопроса не понимаю. Не понимаю, как можно лежать и ничего не делать.
- На пляжах не загораете?
- Никогда. Чудовищно скучно! А загар можно поддерживать и в солярии, что я и делаю регулярно. Шесть минут в солярии вначале были мучительны, но сейчас я привыкла и успеваю много о чем подумать за это время.
- У вас никогда не было желания переехать в Японию?
- Не признаю понятия «переехать» или «эмигрировать». Мне все равно, где жить. Не могу сказать, что живу в России постоянно. Да, здесь у меня есть квартира, но есть жилье и в Германии, где я тоже подолгу живу. Часто бываю в Японии и живу там у дочери. Конечно, я носитель русской культуры и русского языка. И у меня есть место, где я родилась, здесь моя мама. Пока она жива, я буду здесь. А потом, кто знает, где я буду? В Африке, Новой Зеландии или Южной Америке, может быть? Кстати, планирую осенью начать ее осваивать.
- Что значит осваивать?
- Поехать, увидеть, почувствовать и - самое главное - снимать. Встретить новых людей, поесть иной еды, пройтись по новым тропам. Если честно, Япония для меня - уже скорее прошлое, чем настоящее. 20 лет я отдала музыке, 20 лет Японии, а сейчас хочу углубиться в фотографию и дизайн. У меня есть студия фотографии и дизайна «Макото», которой надо бы заняться посерьезнее.
Очень хочется, чтобы появился человек, которому можно было бы смело передать информационно-культурный центр «Япония». Понимаю, что тогда центр станет другим, и возможно, мне в нем что-то не очень понравится. Но я готова к этому. Это нормально, что твое детище растет и развивается самостоятельно, выбирая свой путь.
- В прошлом году вы приезжали к нам с проектом «Хрупкая красота Японии» в поддержку пострадавших от землетрясения и цунами. Сколько денег удалось собрать?
- Около 10 тысяч евро. Проект я считаю успешным, а самое главное, полезным - в большей степени для нас, нежели для японцев. Идея проекта мне пришла в голову, когда стало понятно, что далеко не все, кто хочет помочь, могут это сделать. Один готов сразу отправить тысячу, а другой - только 10 рублей. Но 10 рублей отправлять не пойдешь: стыдно и не очень-то удобно. Надо было придумать что-то такое, чтобы каждый смог адекватно отреагировать. Я разослала информацию, что мы собираем фотографии людей, побывавших в Японии, для их дальнейшей продажи. Из сотен присланных работ мы отобрали 49 лучших фотографий, начали продавать их, а также напечатали 49 тысяч открыток. Возник вопрос: как вырученные от продажи деньги использовать по назначению, чтобы они действительно помогли людям? Я не могла найти правильной выход. И тут в фейсбуке наткнулась на информацию от некоей Марины Головенко, которая съездила в город Исиномаки, наиболее пострадавший от землетрясения. Марина написала: «Ребята, когда вы думаете, что все позади и у японцев все в порядке, ничего подобного! Посмотрите фотографии - тут запах гнили, много суицида, полная безнадега!» Я с ней связалась, мы ей передали первые деньги, потом следующие. Марина организовала русских ребят, живущих в Японии, чтобы они поехали в Исиномаки с концертами и русским угощением. Они купили и отвезли вещи для пострадавших - сандалии, полотенца, белье, то, что необходимо в первую очередь и о чем их попросили. В марте ребята готовят очередную поездку: разучивают танцы и песни, готовят подарки.
Кроме того, мы поддерживаем еще один проект - photohoku. Его суть в том, что молодые японские и иностранные фотографы-волонтеры приезжают к пострадавшим, фотографируют их семьи, детей, проводят время вместе, тут же печатают фотографии, вклеивают их в альбомы и дарят этим людям, чтобы они продолжали свою семейную фотохронику с новым фотоальбомом.
Мы будем очень рады, если в Челябинске найдутся люди, которые в канун годовщины землетрясения 11 марта захотят поддержать людей, потерявших близких. Присылайте ваши рисунки и открытки со словами поддержки на адрес: 620077, Екатеринбург, Маршала Жукова, 13-261. В мае мы передадим их в Японию.
