Николай Антипин — историк, крестьянский правнук
История для Николая - не только профессия, но и особая жизненная философия.
Николай Антипин - историк, аспирант, автор книги о Челябинском краеведческом музее (где он работает), научного сборника и множества статей. Николай интересен, во-первых, тем, что в свои 24 года в профессии уже чего-то достиг: не каждый в таком возрасте способен написать книгу. Во-вторых, нечасто встретишь молодого человека, живущего не настоящим, а прошлым (даже если прошлое не его личное, а страны). В третьих, история для Николая - не только профессия, но и особая жизненная философия.
- Мой интерес к нынешней профессии возник лет пятнадцать назад, - рассказывает Николай. - В первом или во втором классе родители подарили книгу по истории. Прочитал, проникся и стал просить купить еще. Так у меня появилось много хороших книг, в том числе переизданных дореволюционных. Но ту, первую, помню особенно. Это была «История России в рассказах для детей» Александры Ишимовой. Книга во многом легендарная и полная мифов, но написанная увлекательно и ярко. С историей как школьным предметом у меня, естественно, проблем не было. На уроках обычно уже знал тему, о которой должен был говорить учитель. Правда, с педагогами мне везло, так что многие из них все равно умудрялись рассказать нечто новое. Однако когда пришлось выбирать профильный класс, то под влиянием мамы выбрал физико-математический. Точные науки, рассуждал я вместе с ней, полезны в жизни, так как дают хороший старт. Поменялось мое решение неожиданно, когда перед переходом в десятый класс случайно встретился со своим учителем истории Мариной Сергеевной Салминой. Неожиданный разговор, который мог бы и не случиться, подвиг меня написать заявление о переводе в гуманитарии. Решение далось нелегко, ведь, по сути, это и был выбор профессии. Но… физика никогда не приносила мне такого удовольствия, как история.
- А не волновал тот факт, что профессия историка не столь престижна и высокооплачиваема, как другие?
- Для меня в работе главное - интерес. Если ради денег заниматься неинтересным делом, в итоге получишь только проблемы.
- У истории немало разделов - какой из них вам ближе?
- Меня всегда привлекали архивные исследования. Пожалуй, из знакомых историков никто так рано в своей жизни не посещал архив, как я - в девятом классе. Сразу же нам с моим учителем повезло - в руки попали документы, которые прежде никто не видел. На меня маленькое открытие произвело сильный эффект: это же настоящее прикосновение к прошлому, которое можно открыть миру. Вообще архивная работа - фундамент классической истории. Еще одно мое увлечение - моя генеалогия. Ее изучением занимаюсь давно - начал с опроса всех родственников, отметил для себя всю неточность и противоречивость такого метода, а затем отправился в архив. Самое раннее упоминание о моих предках, которое удалось обнаружить, - 1739 год. Мое древо, конечно, далеко не самое пространное, но когда появится возможность попасть в другие архивы, где может быть информация о моей семье, я его еще расширю. Вообще это процесс бесконечный.
- На что больше похожа работа архивного историка - на действия ученого, долго готовящего открытие и лишь в конце кричащего «Эврика!», или на труд золотоискателя, каждый день собирающего золото по крупинке?
- Есть и то, и другое. Ученый должен уметь перелопатить гору породы-информации, извлекая полезные крупинки, и однажды вдруг наткнуться на бриллиант, из которого выйдут труды - знаменитые, читаемые и даже популярные работы.
- Какая находка больше всего вас удивила?
- Таких много. Я, по счастью, по-прежнему удивляюсь. Одна из самых интересных находок касается русско-японской войны 1904-1905 годов: мной был найден, собран материал о памятниках на Южном Урале, посвященных героям этой войны, а также изучена история госпиталей и лазаретов, располагавшихся в Челябинске и Миассе. Кроме того, мы установили связь между всеми памятниками того времени. Что же касается моих личных находок, то, надеюсь, они войдут в мою диссертацию и, возможно, кого-то удивят.
- Сколько времени проводите в архиве?
- Раньше проводил там по три-четыре часа в день. И так четыре дня в неделю. Сейчас текущие дела не позволяют тратить столько времени на архивную работу, но все же стремлюсь выкроить свободную минуту и зайти туда хотя бы на пару часов.
- То есть работе действительно уделяете много времени. А как же развлечения? Вы их лишены?
- Нет, развлечений хватает. И общение с близкими, и прогулки - все это тоже присутствует. У меня достаточно свободного времени, которое я посвящаю родным и любимым людям.
- А все-таки как насчет увлечений?
- Я их совместил с профессией. У меня есть темы для работы, науки, но есть и для себя, для души. Свои собственные микроисследования.
- Какая из эпох любимая?
- Пожалуй, дореволюционное время XX века - период упущенных возможностей и шансов. Страна могла стать мировым лидером, но совокупность проблем, политика Николая II нивелировали эти перспективы. Это удивительное время, которое вызывает грусть несбывшегося.
- А есть исторические места, которые вдохновляют?
- В городе, пожалуй, нет. Кроме того, я не челябинец, и осознание того, что это мой город, приходило ко мне сложно и не пришло окончательно по сей день. Пожалуй, у меня вызывает определенные чувства наш городской бор. Прекрасно понимаю, что это не только парковый объект, но и своего рода памятник. Он показывает, что было на месте Челябинска, прежде чем появилось поселение. Такие сосны росли на том месте, где сейчас пролегают улицы города, из таких сосен строилась крепость… В самом же городе у нас мало истории. Челябинск - город очень динамичный и быстро меняющийся.
- Зачем вообще нужны историки?
- Мы каждый день смотрим телевизор, читаем газеты, просматриваем Интернет, и нетрудно заметить, что немало информации там об истории. Именно такова задача историка - найти информацию. Главное, к прошлому появляется интерес: вижу, как в архивы идет все больше людей, которые хотят узнать о корнях своей семьи. И среди интересующихся все больше молодежи. Думаю, раз у страны нет национальной идеи, то ее с успехом могут заменить нам наши корни. Меня часто спрашивают, как начать свое исследование. Всегда интересуюсь в ответ, зачем оно человеку нужно. Оказывается, это не только интерес, но и ощущение определенной личной ответственности перед предками за то, что у него есть история, что он не появился из пустоты. Думаю, это возвращение к былым традициям, когда каждый знал все о своей родне, хранил и передавал знание. Историк создает историю, а история - идентичность, она лежит в основе государства, общества, семьи.
- Мне кажется, в целом вы не очень принимаете советское время…
- Я историк, я все принимаю. Однако иногда жалею, что период политического и экономического подъема в начале века для нашей страны закончился 1917 годом. Во многом такая ситуация стала результатом ошибок политики Николая II, который не пошел на диалог и компромисс со слоями общества, желавшими участвовать в жизни и развитии страны. С другой стороны, мне крайне симпатичны те возможности, которые возникали с НЭПом, мягкой индустриализацией, предложенной Рыковым и Бухариным. Но случилось то, что случилось. И, конечно, я не привык легко рассуждать о периоде репрессий.
- Даже как историк?
- Мои предки - крестьяне. Одни из них - Севастьяновы - два с лишним века жили в старинном южноуральском селении Русская Теча. Это был крепкий крестьянский род, один из богатейших в округе. Все их хозяйство, владения складывались десятилетиями благодаря труду каждого члена семьи. Сначала в ведении хозяйства были заняты только члены семьи, в начале ХХ века появились работники - батраки. К этому времени хозяева уже имели большой дом с двором, на котором располагалось десятка полтора построек: амбары, конюшни, хлев, погреб и прочее, где хранился урожай для продажи и потребностей семьи, содержался скот. Севастьяновы обрабатывали огромный земельный надел. По моим подсчетам, это не менее 100 десятин (десятина чуть больше гектара). Это был ручной труд, пахали на лошадях, позднее появилась простейшая сельскохозяйственная техника. С приходом советской власти на Севастьяновых, как и на многих других, повесили ярлык - «кулаки». Естественно, они были раскулачены и лишились всего, а в 1937 году брат моей прабабушки Спиридон Севастьянов, который после смерти их отца принял все это хозяйство в свое управление, был расстрелян как японский шпион. Так был уничтожен один из многих крепких крестьянских родов, на которых держалось сельское хозяйство, которые кормили Россию и Европу, которые честно и добросовестно работали на земле, были хозяевами своей судьбы. Они не были врагами своего народа и страны, но кто-то думал иначе. Как историк могу сказать: сегодня наше население - 145 миллионов. В начале XX века русские и зарубежные демографы предполагали, что в скором времени население России достигнет 300 миллионов, то есть нас сегодня было бы не меньше, чем жителей США. Представьте себе масштаб! Конечно, такой результат разочаровывает. Боюсь, что и сегодня властью могут быть повторены ошибки прошлого, начала ХХ века. Не так давно в нашей стране вновь заговорили о революции, что, несомненно, должно было отвернуть население от выбора оппозиции. Но плюрализм всегда был полезен для развития страны и экономики. Это нам доказывает и пример Европы, где существует диалог между властью и всеми слоями населения. Я бы хотел надеяться, что и наша власть, и оппозиционеры, многие из которых, к сожалению, больше заняты собой, чем благом государства, найдут общий язык и будут действовать сообща.
- Николай, а как вы относитесь к национализму, идеи которого в последнее время весьма популярны?
- Резко отрицательно. Да, я заметил, что на митингах протеста в Москве все чаще появляется имперский флаг - стяг националистов, и в Думе у нас немало поклонников этих идей. Считаю это опасной тенденцией. Национализм - движение недовольных, каждый день наблюдающих воровство и коррупцию. Они ищут виноватых в этой ситуации в стране, и находят среди приезжих. Но эти идеи опасны и недопустимы. Все разговоры о том, что приезжие отнимают наши рабочие места, несостоятельны, поскольку обыкновенно эти люди выполняют ту работу, на которую коренные жители не идут. Кроме того, наша страна изначально мультикультурна, традиции других народов нас только обогащают. В конечном итоге, полагаю, что подогретый вопрос национализма - лишь способ не обращать внимания на более серьезные проблемы, коих достаточно.
- Николай, если бы сейчас можно было вернуться в прошлое и поменять профессию, изменили бы вы истории?
- Надо подумать… Знаете, если бы была возможность полностью исчерпать все свои силы в этой профессии, точно знать, что ничего полезного больше в нее не привнесу, или получить вторую жизнь, то я бы, возможно, выбрал труд на земле.
