Назад к малиновым пиджакам?
От хапка до братка?
Модернизаторскую роль народившегося вопреки всему субъекта экономики подтверждает руководитель научно-образовательного центра при Уральском отделении Российской академии наук Сергей Гордеев.
-- Малый бизнес лучше других понимает конъюнктуру рынка и потому совершенно по-иному, чем крупное предприятие, ведет себя в кризис, - говорит он. - Некоторые его сферы сжимаются, но другие, на-оборот, расширяются, становясь стимулом для развития. Происходит структурная перестройка экономики.
-- Человек от голода ищет новую точку в рынке, чтобы предложить то, чего никто другой не предложил, - вторит Владимир Помыкалов.
-- В кризис инициатива, предприимчивость обостряются, заменяя собой рыночную инфраструктуру и государство. На пустом месте создается совершенно новое, - утверждает бизнесмен, активист Денис Константинов. - Если бы не поиск иных направлений производства, мое предприятие из-за сжатия рынка в этом году просело бы процентов на двадцать.
Удивительно то, что, находясь в агрессивной среде, малый бизнес демонстрирует не только живучесть, но и эффективность. Сергей Гордеев ссылается на данные налоговой отчетности за первое полугодие. Денежные поступления от налога на совокупный доход предприятий этого сектора к уровню прошлого года увеличились на 38 процентов. Платежи по упрощенной системе налогообложения по доходам выросли более чем на четверть.
-- Малые предприятия имеют более высокие темпы роста капитализации, чем крупный бизнес, а значит, перспективнее как источник налоговых платежей, - поясняет Д. Константинов. - Для государства как собирателя бюджета выгоднее иметь тысячи мелких собственников, чем одного крупного.
В благоприятных условиях такие факторы - основа бурного роста, в наших - гарантия выживания. Владимир Помыкалов, правда, связывает последнее с тем, что система уже увидела в бизнесе дойную корову. По его мнению, практика бюджетной поддержки предпринимателей - благоприятная среда для откатов.
-- Из этой сферы деньги извлечь гораздо проще, чем, например, из строительства, - говорит он. - Там все-таки приходится идти на прямые кражи. А здесь приемлема мягкая форма - . Причем поймать такой откат практически невозможно. В нем потенциально заинтересованы обе стороны: тот, кто получает дармовые деньги на развитие, совсем не прочь ими поделиться. Это лишь один из вариантов расцвета системы, при которой деньги государства, выделяемые якобы на поддержку предпринимателей, пойдут на откаты государственникам.
-- Таким образом, поощряется безответственность малого бизнеса, - продолжает В. Помыкалов. - Он вынужден работать на грани или уже за гранью фола: зарплата в конвертах, отсутствие соцпакета... Фактически государство опять толкает бизнесменов к принципу - хапнуть и убежать. Потому что строить планы на длительную перспективу сложно.
Денис Константинов не столь категоричен. Но и он признает:
-- Бизнес меняется не в лучшую сторону. Теряется тяга к благотворительности. Происходит ожесточение. Человек загоняет себя в узкие тактические рамки - сохранить свое предприятие и заработать денег.
В результате снижается и без того невысокая популярность в социуме. По данным ВЦИОМ, предприниматель - один из лидеров общественного недоверия наряду с политиком, полицейским и госчиновником. С ним не хочет иметь дела половина россиян. Два года назад картина была лучше.
Голод как фактор позитива
Все это сводит на нет иллюзии о среднем классе как адекватном и почти состоявшемся законодателе общественных отношений. Бизнес лишь начинает осознавать себя социальным субъектом, но при таком прессинге едва ли им реально станет в обозримом будущем. Сокращается слой людей, способных создавать вокруг себя . То есть, сковывая малый бизнес, система лишает себя рычага плавной модернизации снизу.
По мнению Сергея Гордеева, процесс вполне обратим. Более того, уже сейчас можно видеть ростки позитива.
-- Объемы налоговых поступлений от фонда зарплаты в Миассе, Златоусте и некоторых других средних городах выросли в текущем году на 15-25 процентов, - говорит эксперт. - Происходит выравнивание величины зарплат между крупными и средними городами. Это объективный стимул для развития в небольших муниципалитетах малого бизнеса, потому что количество денег в них растет. Постепенно в малых городах будет развиваться сфера услуг.
Сергей Гордеев отмечает, что существующие показатели - максимум, чего можно было достичь. Мелкие предприятия работают прежде всего на региональный рынок. А он сейчас не насыщен деньгами, поэтому покупательский спрос ограничен.
-- Формировать емкость рынка самостоятельно небольшие компании смогут тогда, когда начнут выходить за региональные границы, - продолжает эксперт. - Речь идет об инновационных фирмах, имеющих связи по всему миру. В перспективе возможны рост высокотехнологичного предпринимательства, рождение малых предприятий на базе умирающих машиностроительных монстров. Инвестиций в их возрождение, вероятнее всего, не будет. Они естественно начнут дробиться на отдельные технологические звенья.
Сергей Гордеев считает такой сценарий позитивным.
-- Главное, у нас еще остались специалисты высокой квалификации и необходимые элементы инфраструктуры, - говорит он. - Объединить их в крупные проекты сейчас не получится: денег в регионе нет, на инвестиции извне надежды тоже мало. Остается путь создания небольших бизнесов. Почему, к примеру, на ЧТЗ не делать гусеницы и другие комплектующие для ? По крайней мере, эта идея уже не считается утопичной, как 15 лет назад.
-- В малом и среднем бизнесе основа - живой труд, - подтверждает наличие человеческого потенциала Владимир Помыкалов. - А значит, нарабатывается важный для обновления интеллектуальный, творческий капитал, то есть нематериальные активы. Но из-за налогового бремени их невозможно поставить на баланс. Применительно к бизнесу в сфере образования это означает, что руководитель вынужден платить преподавателю не за результат многолетнего исследовательского труда, а за голос, звучащий на лекции. Это совершенно разные суммы, а значит, у отдельных людей и компаний в целом нет финансового стимула накапливать интеллектуальный ресурс. Как тогда говорить о массовом превращении интеллектуальных продуктов в материальные ценности?
Однако, по мнению С. Гордеева, процесс реструктуризации экономики де-факто уже идет. Правда, стихийно и недостаточно цивилизованно. При повышении качества государственных и общественных институтов он может дать солидный эффект.
-- Пока же готовность нашей институциональной среды оставляет желать лучшего, - говорит эксперт. - Одно подключение к сетям чего стоит! Не говоря уж о величине тарифов. Многие, в том числе на государственном уровне, считают: если человек создает бизнес, он купается в деньгах и его можно заставить делиться. Хотя представитель малого бизнеса зачастую коммерсант по совместительству. Такой же, как все, работник, но основавший свое дело.
По оценке Сергея Гордеева, не следует рассматривать малый бизнес как двигатель, способный вывести экономику на новые рубежи.
-- Но это сила, повышающая ее эффективность, способствуя равномерному улучшению всего делового климата, - заключает исследователь.
Омбудсмен из какого текста?
Повлиять на улучшение делового климата мог бы институт уполномоченного по правам предпринимателей. На федеральном уровне он уже создан, а в нашем регионе существует в стадии законопроекта. Его планируется принять в ближайшее время. В предпринимательских кругах обсуждаются характеристики и оптимальные кандидатуры будущего бизнес-омбудсмена.
-- Такой человек должен формировать правовую среду развития, - утверждает глава комитета по промышленности ЧРО Денис Константинов. - Мировой опыт показывает, что он занимается не только просветительством, но и регулированием споров между бизнес-субъектами, защитой предпринимателей в судах, ограничением давления со стороны государства и муниципалитета.
Чтобы на российской почве авторитетный на Западе институт не превратился в нечто марионеточное, челябинское отделение предложило в типовой законопроект серию поправок.
-- Их смысл в том, что офис омбудсмена не должен стать очередным ящиком по сбору и пересылке жалоб, - говорит Д. Константинов. - Это должен быть институт оперативного реагирования, не приумножения волокиты, а избавления от нее.
Слово в формулировках, предложенных региональным подразделением , встречается несколько раз. В задачи омбудсмена предлагается включить деятельности предпринимателей. В типовом варианте такая формулировка отсутствует, равно как и предложенная челябинскими бизнес-общественниками норма, позволяющая распространить влияние омбудсмена на территориальные органы федеральных структур.
Также предложено наделить уполномоченного правом приостанавливать ведомственные нормативные акты и затем проверять их законность в суде. Показательная деталь: о такой возможности еще недавно говорил президент Путин.
-- Очевидно, что бизнес-омбудсменом должен быть человек из предпринимательской среды, с юридическим образованием и опытом судебной защиты прав, - говорит Д. Константинов.
Активисты движения предпринимателей отмечают: кандидатура, не обладающая такими качествами, сведет работу бизнес-омбудсмена к обычной формальности.
Значимо то, что в работе над важным для себя законопроектом представители малого и среднего бизнеса готовы вникать в детали, то есть предметно и (как у нас любят говорить) конструктивно спорить и взаимодействовать с государством. Этим, кстати, выгодно отличаются от многих других общественных организаций. Окончательная версия обсуждаемого закона и личность назначенного губернатором омбудсмена будут показателем того, насколько адекватно власть способна на конструктив отвечать. К тому же станет ясен ее приоритет: трудное обновление с поиском опоры в обществе или дальнейший прикорм лояльных.
