Новость про рубль - хорошая

В условиях нынешних социально-экономических реалий, именно это можно назвать проявлением стабильности.

Действительно, три рубля, составивших проседание национальной валюты по итогам первой январской декады, – все-таки не 30 с лишним, потерянных в соотношении курсов в течение осени-зимы 2014 - 2015 годов. И даже прогнозы экспертов о том, что рубль сползет еще ниже, - ничто в сравнении с его двукратным падением чуть более года назад.

По-дилетантски даже можно предположить: полегчай наш целковый еще вдвое, это мало на кого произведет впечатление. Специалисты-либералы скажут, что теперь он еще более приблизился к своей реальной цене, ибо национальная валюта, как правило, стоит ровно столько, сколько нация производит полезных вещей. А у нас с производством как материальных благ, так и хороших идей все хуже и хуже.

Отвечающие за наполнение бюджета государственники переведут дух. За нефть мировой потребитель платит, конечно, меньше долларов, чем ожидали при верстке доходов и расходов казны, но ведь и каждый доллар, в свою очередь, стоит больше рублей. А значит, формально концы с концами в бюджете, вероятно, свести удастся.

Зажиточный обыватель тоже не сразу вздрогнет от возможного пикирования рубля: сбережения давно распределены по иностранным валютам, динамика которых карман все более греет. Проблема, правда, в том, что обеспеченные люди связаны с бизнесом, то есть, заняты делом, вполне приземленным и конкретным.

Соответственно, если у клиента нет реальных денег, продать ему что-либо проблематично. Особенно, если товар импортный или произведен на зарубежном оборудовании, запчасти к которому дорожают вместе с долларом. Отсюда – застой в развитии бизнеса, ежеминутно грозящий перейти в крах.

А за этим сокращение персонала - категории людей, живущих от зарплаты до зарплаты. Таковых, по данным социологов, среди россиян почти половина. Для них даже временная потеря заработка – реальный стресс, особенно с учетом не выплаченных кредитов, растущих сумм коммунальных платежей и дорожающего продовольствия.

Однако для граждан, балансирующих на черте бедности, все это – повседневные вызовы. Очередное скольжение рубля – лишь один из факторов, влияющих на их остроту, и не факт, что он определяющий. Повода для ажиотажа возле обменников тоже нет, так как менять особенно нечего: все деньги идут на еду и текущие нужды. Кстати, на хлеб и воду из крана при желании заработать всегда можно, даже в самый суровый кризис, и это, опять же, показатель стабильности. Но лишь до определенной поры.

Источник возможных и вполне серьезных социальных передряг – не в курсе рубля и даже не в снижении уровня достатка, а в отсутствии ответа на вопрос, ради чего все это. Отсутствие внятной перспективы для себя и детей было причиной общественного раздражения даже на исходе тучных «нулевых». Можно спрогнозировать степень возможного недовольства во второй половине скудных «десятых».

Позитивную и, самое главное, правдивую перспективу очертить некому. Элита, в период экономического роста занимавшаяся исключительно собой, в момент трудностей способна предложить лишь простые решения в виде странноватого для сложного и многообразного современного мира культа архаики. Церковь ведет себя аналогично, но ей-то хотя бы сам Бог велел. Система образования большинство своих идей генерирует в то, чтобы выжить самой на пике реформ по усилению бюрократии и вымывания финансов.

Прочие носители интеллекта могут поругаться друг с другом в социальных сетях или при встрече, например, в формате круглого стола без шанса на что бы то ни было влиять. В совокупности все это создает реальность, на фоне которой падение курса рубля – вполне позитивная новость.

Впрочем, людям творческим и активным действительность дает один весомый плюс: проблем со стимулами каждый день творить маленькое чудо ради того, чтобы морально выжить, сейчас нет. И в ближайшее время не будет.