Почему политика – зрелище, а не хлеб

Пространство российской внутренней политики принято сравнивать с закатанным в однородный асфальт полем или спаленной пустыней, где не способно зацепиться, выжить, пустить корни и прорасти ничего альтернативного существующему положению вещей. В таком ландшафте, говорят, нет конкуренции. Именно с ее не весть откуда появлением люди неравнодушные связывают надежды на лучшее будущее. Монополия, напротив, считается источником многих бед.

Миф про отсутствие выбора

Тезис о вреде монополии верен. Но роль конкуренции в качественном преобразовании современного политического пустыря изрядно переоценена. Так же преувеличена теперешняя однородность и монолитность его почвы.

Предвыборные столкновения тяжеловесов внутри «Единой России» и вне ее демонстрируют: конкуренция в стране есть. И совершенно не важно, что проявляется она не в состязании сопоставимых по силе партий или фигур в борьбе, в том числе, за высший государственный пост. Зато она бурлит в столкновении интересов различных влиятельных групп.

Причем, интересы эти, как правило, не ограничиваются партийными рамками и близостью личностей конкурентов к тем или иным политическим символам. На федеральном уровне, к примеру, члены одной, путинской, команды – Алексей Кудрин и Сергей Глазьев – бьются друг с другом за влияние на президента. Каждый из них представляет свое видение экономических и политических реформ.

В регионе, в свою очередь, обсуждают, как предвыборный разлад депутата Госдумы Юревича с соратниками по партии повлияет на ход избирательной кампании и пересмотр сфер влияния на жизнь области состоятельных людей. Политолог А. Подопригора указывает в своем блоге на усиление в городе бизнесмена Александра Аристова.

В качестве проявлений этого процесса характеризуются и кадровые изменения в муниципалитетах города, в частности, отставки глав Тракторозаводского и Курчатовского районов.

О какой монополии может идти речь?! Кланы конкурируют, карьеры одних политиков рушатся, у других появляется шанс. Социальные лифты работают! Те, кого еще позавчера можно было видеть лишь в районной общественной палате, вчера – участники праймериз, а сегодня уже говорится об их включении в кадровый резерв правящей партии с последующей рекомендацией на руководящие должности властных структур.

Можно возразить: нынешняя конкуренция непрозрачна, хаотична, вне цивилизованных рамок и потому не приносит большинству людей ощутимой пользы. Но если бы Кудрин с Глазьевым и Юревич с Аристовым схватывались не под одним провластным ковром, а под символами разных по взглядам и равных по силе партий, - для избирателя разве что-то реально бы изменилось? Зрелищ стало бы больше, но на количестве хлеба (не накануне выборов, а в длительный межвыборный период) это сказалось бы вряд ли.

Как извлечь пользу из конкуренции

Для того чтобы политическая конкуренция реально влияла на нашу жизнь, она должна восприниматься нами как инструмент повседневного и массового спроса. Подчеркнем: массового и повседневного.

Что такое выборы? Своеобразный тендер, где в среднем раз в два года мы из предложенных альтернатив выбираем человека или силу, способную максимально эффективно решать наши проблемы. Но одними лишь бюллетенями проблем не решить, даже если выберешь самую правильную и праведную личность или самую честную, гуманную и прогрессивную партию. Житейская практика показывает: насущные дела надо творить каждый день, только тогда от них будет прок.

Политика – инструмент решения именно каждодневных насущных задач вне зависимости от того, воспринимаем мы ее таким образом или нет. Если инструмент не востребован нами, им за наш счет будут пользоваться другие. И это, между прочим, наш выбор, равно как и, например, цифры платежей в жилищно-коммунальных квитанциях. Чтобы они соответствовали нашим представлениям о должном, нужно заниматься ими постоянно, используя, в том числе, конкурентные возможности общественно-политической среды. И не правда, что их нет.

В той же системе ЖКХ люди активные создали товарищества собственников жилья. Да, очень часто с большим трудом, затрачивая нервные клетки и проявляя немыслимое упорство. Но в итоге они не просто свели к минимуму свои потери. Они усовершенствовали рынок, поспособствовав его демонополизации. Пример очень показателен с точки зрения того, как конкурентный минимум может дать максимум эффекта там, где конкуренция востребована не на словах, а на деле.

Не стоит скептически взирать на цифры статистики, судя по которым доля ТСЖ в жилищно-коммунальном секторе незначительна. Однажды довелось видеть, как на собрании жильцов статусный руководитель крупной компании ЖКХ дрался за право управлять невзрачной хрущевкой. Причем, глагол «дрался» из метафорического значения едва не перерос в буквальное – настолько этот кусочек чужой собственности был важен для его бизнеса!

Можно сетовать на непрозрачность жилищно-коммунальной сферы, верить в рассказы о том, что все управляющие компании зависят от одного человека, а значит, разговоры про конкуренцию – туфта… Вот здесь давайте сделаем паузу. Даже если допустить, что весь комплекс ЖКХ принадлежит одному человеку (что вряд ли) – это не исключает наличия внутренней конкуренции между структурами этого большого конгломерата. Иначе какой стимул пусть по крупицам, но совершенствовать качество обслуживания: менять пьяных дворников на трезвых, уважительно реагировать на заявки жильцов, задерживаться на десять минут после работы, дабы оформить справку клиенту и не фыркать на него презрительно за приход в конце дня. Не фантазирую – своими глазами видел: бывает такое!

Точно так же, как, практически, в любом офисе существует конкуренция между сотрудниками, схожее по свойствам конкурентное поле есть и в политических пространствах страны, региона и муниципалитета. Проблема в том, что на его возможности отсутствует массовый и повседневный спрос.

Тариф - источник политической сознательности

Сфера ЖКХ - благодатный пример сосредоточия острых противоречий. Она - постоянный источник политической активности. Однако до сих пор эту активность проявляют лишь относительно влиятельные группы, защищающие собственные интересы с минимальным учетом наших желаний. Бизнес-компонент этой активности ярко проявился в период формирования рынка управляющих компаний. Сегодня, накануне выборов, она умеренно булькает, обретая партийный окрас. То есть, опять же: максимальную выгоду от конкурентного поля получают лишь очень ограниченные по численности круги общества.

Судя по всему, массовая активность в этой сфере наступит тогда, когда законное сведение к минимуму коммунальных платежей будет восприниматься нами как серьезный денежный источник, влияющий на благополучие семьи.

Скажу кощунственную вещь: чем круче тариф, тем выше уровень нашей политической культуры. Потому что когда тяжело, но терпимо, можно позволить себе смотреть в квитанцию с чувством праведника, негодующего из-за попранной справедливости, и испытывать моральный катарсис. А вот когда уже невмоготу, ты начинаешь думать, как оставить в семье хоть сколько-то денег, не подвергая ее издержкам в виде пени, штрафов и, не дай Бог, звонков коллекторов. И это уже – радикально иная линия поведения и совершенно другое отношение к политическому процессу.

На неубранные сугробы можно пожаловаться и Путину – даже если президент не отреагирует, снег все равно растает. Но деньги в виде экономии на ЖКХ сами не появятся, если мы не научимся своими ногами доходить до конкурентного поля и правильно использовать его плоды.

Мы – всего лишь ресурс?

Подвести нас к плодам реально существующей (просто в силу законов человеческой природы) конкуренции, казалось бы, призвана муниципальная реформа. Разделение Челябинска на формально самостоятельные муниципалитеты, выбор в каждом из них депутатского корпуса – лишь видимая ее часть. Не менее важно создание советов многоквартирных домов. Их активисты, предполагается, будут взаимодействовать в интересах жильцов, в том числе, с поставщиками жилищно-коммунальных услуг.

Эти же советы – ядро территориального общественного самоуправления. А комитеты ТОС – сила, влияющая на депутатов района, которые, напомню, выбирают главу местной исполнительной власти. Они же - делегируют своих представителей в городскую Думу, выбирающую главу города. Ну, чем не политическая инфраструктура, позволяющая нам решать насущные вопросы (в том числе, позитивно влиять на управляющие компании) не в период выборов, а каждый день. Тем более, депутатов стало больше, и они могут регулярно общаться с избирателем, помогая ему «в рамках своих полномочий» решать повседневные задачи.

В том, что вся эта реформаторская прелесть рискует оказаться фикцией, было понятно и ранее. Но важно увидеть, в чем причина сползания в имитацию. Ведь сама по себе новая модель местного самоуправления вполне убедительна. Один из наших экспертов сравнил ее с очень нужным механизмом, запустить который можно, всего лишь, «сняв чехлы и нажав кнопку запуска». Но судя по тому, что в качестве основного фактора недавней смены районных глав наблюдатели рассматривают отнюдь не волю избирателей, до «чехлов» у нас руки так и не дошли.

Ответ на вопрос «почему» очевиден: не до того. Кризис хотя и давит, но не настолько, чтобы источник роста качества жизни искать в местном политическом ресурсе. К тому же, этому надо учиться. Но на это нет ни времени, ни учителей.

Роль просветителей могли сыграть все те же депутаты. Но для этого нужна другая, чем торжествует сейчас, мотивация реформы. На ее старте власть продекларировала две диаметрально противоположные цели. Первая – вовлечь избирателя в политический процесс. То есть, по сути, сформировать массовый и повседневный спрос на конкуренцию. Вторая – укрепить вертикаль власти.

Позволю себе заметить, что массовое вовлечение в политический процесс народа при одновременном укреплении вертикали власти в наших условиях напоминает крепостное право. Общественники с тревогой указывают на то, что частью вертикали может стать система территориального общественного самоуправления. Произойдет это в том случае, если границы влияния комитетов ТОС приравняют к избирательным округам районных депутатов. Сегодня территории КТОС в Челябинске включают по два - три избирательных округа. Соответственно, комитет хотя бы теоретически может выступать во взаимодействии с депутатами в качестве самостоятельного субъекта, отстаивающего интересы жителей. В схеме, где один округ равен одному КТОС председатель комитета вполне вероятно станет лишь депутатским наместником. А мы, избиратели, окончательно превратимся не в источник власти, а лишь в пассивный электоральный ресурс, за который будут конкурировать влиятельные группы без учета наших жизненных интересов. Муниципальная реформа здесь совершенно ни при чем.