Экология как оружие: политологи объяснили почему растёт волна экопротестов

Специалисты презентовали доклад «Экозащита или эконападение: политические экологи в России и мире». Авторы доклада – политологи Сергей Михеев, Максим Жаров и Игорь Рябов. Кроме них, в дискуссии приняла участие Ирина Гехт, заместитель председателя комитета Совета Федерации по аграрно-производственной политике и природопользованию.

Для анализа специалисты отобрали шесть крупных протестных движений со всей России, в их число попали и два уральских: движение «Стоп, ГОК!», члены которого выступают против строительства Томинского горно-обогатительного комбината, и группа активистов-экологов под руководством депутата Госдумы от КПРФ Натальи Крыловой, которые борются против строительства Национальной сурьмяной компании.

Уральские примеры самые показательные по набору инструментов протеста. Активисты пишут петиции, после чего выходят на улицы с митингами протеста и одиночными пикетами. Также один из распространенных методов давления – инициация референдума о строительстве предприятия. «Стоп ГОК» отметился еще и поджогом стройплощадки завода.

Эксперты объяснили основные механизмы воздействия на жителей. Самым простым способом мобилизации среднего обывателя стали запугивание, обращение к проблемам угрозы жизни и здоровья человека. Фейковые заявления и мемы расходятся через социальные сети. После этого легко подключается политическая составляющая, переводящая эмоциональный протест в русло выступлений против существующих порядков, законов, проектов и, в конечном счете, против действующей власти.

В большинстве случаев всё стало сводиться к разрушительным призывам — «всё закрыть и ничего не строить», а также к откровенным политическим спекуляциям, не имеющим ничего общего с решением проблем охраны окружающей среды.

Масштабы остановки экономических проектов впечатляют. С 2009 по 2017 годы было заморожено 47 промышленных объектов. В данном случае враг — застройщики, владельцы торговых центров, городские власти, которые принимают «не те» генеральные планы городов. Навязывание властям мнимую альтернативу – это самая популярная стратегия экоактивистов.

Варианты конструктивного компромисса чаще всего отрицаются с порога и выдаются за желание властей «обмануть народ». Сама по себе такая постановка вопроса наводит на мысли о том, что реальные цели таких протестов могут не иметь ничего общего с декларируемой заботой о здоровье людей и охране окружающей среды.

Совершенно очевидно, что формы и идеология экопротестного движения в основном являются результатом своеобразного «экспорта» зарубежных установок и опыта в этой сфере.

Получается, что суть глобальной экозащитной протестной активности сводится к подмене понятий: протест возбуждается как ответ на некую экологическую угрозу, но в итоге сам становится опасным. Вольно или невольно, яростная борьба экоактивистов с крупными инфраструктурными и промышленными проектами объективно вписывается в стратегию создания препятствий для экономического роста российской экономики, а деструктивное политическое позиционирование работает на дестабилизацию внутриполитической ситуации по любому удобному поводу.