Харизматичные злодеи

Но порой невольно сочувствуем их врагам, а некоторые злодеи настолько харизматичны, что запоминаются гораздо больше. Вспомните колоритную фигуру Джона Сильвера из «Острова сокровищ», страстную и глубоко несчастную миледи из «Трех мушкетеров», для убийства которой понадобились объединенные усилия всех четырёх героев.

А кем вы больше восхищались, Джекилом или Хайдом, только честно? В этой подборке я рассказала о наиболее запомнившихся мне злодеях, вы можете добавить своих.

Иоганн Вольфганг Гете. Фауст

Великая трагедия, памятник не только немецкой, но и всей мировой литературы, писался Гёте на протяжении всей жизни, с двадцати лет (сохранился в списках одной из фрейлин) и почти до кончины. Сюжет о маге-чернокнижнике, продавшим душу дьяволу, является бродячим, образ доктора Иоганна Фауста можно найти у Г. Р. Видмана, К. Марло, Г. Э. Лессинга и других. Но только у Гёте душа Фауста попадает в рай, у всех остальных авторов черти утаскивают душу доктора в ад, согласно договору. И вот тут возникает интересный вопрос: а почему?

Скучающий профессор критического возраста в момент приступа не столько депрессии, сколько меланхолии, заключает договор с дьяволом и оттягивается по полной: соблазняет девицу Гретхен, убивает её брата, бросает Гретхен и своего нерожденного ребенка. Можно ещё вспомнить, что от снотворного, выданного Фаустом Маргарите для усыпления маменьки, маменька девушки так и не проснулась. В Дантов ад люди попадали и за меньшее зло. В чем же видит Гёте оправдание для своего героя

Для этого нужно попытаться найти смысл жизни. В представлении классика, Фауст – это образ человеческого познания и созидания, с него начинается эпоха развития естествознания, механики, химии и математики. Фауст исследует и преобразует себя и окружающий мир, на благо людям, в традициях века 19. Тогда считали, что познавая мир, познаёшь Бога. «Дух благородный зла избег, Сподобился спасенья; Кто жил, трудясь, стремясь, весь век, - Достоин искупленья".

О правильности и актуальности этих высказываний судить вам, но образ Человека, ради знания бросившего вызов Высшим силам и победившего необычайно популярен и по сей день.

Герберт Уэллс. Человек-невидимка

В сравнении с нынешними блокбастерами история довольна наивная, но трагическая. Поражает несоответствие гениальности открытия и импульсивной личности героя. Не сообразить, что голышом по Лондону бегать несколько прохладно, не припрятать свои записи и реактивы, не подготовить себе берлогу – или это уже мы в 21 веке такие искушенные?

Гриффин поначалу кажется жертвой своего неудачного эксперимента, потом злобным, самовлюбленным типом, претендующим на звание Сверхчеловека. Кто-то видит в этих претензиях терзания а-ля Раскольников, кто-то реакцию затравленного толпой человека. Но, несмотря на все злодейства, Гриффина иногда попросту жаль из-за его вселенского одиночества, персонаж у Уэллса получился весьма многозначительный.

А вот ясным и недвусмысленным злодеем выглядит толпа: нерассуждающая, подозрительная, стремящаяся уничтожить все непонятное.

Алексей Толстой. Гиперболоид инженера Гарина

Ещё одна история злого гения, решившего захватить мир. Гарин действует более решительно и обдуманно, чем Гриффин: подставляет убийцам двойников, берёт заложников, захватывает остров. Этот обаятельный авантюрист может сражаться с врагами и очаровывать женщин не хуже незабвенного Бонда.

Книгу, конечно, можно упрекнуть в пропаганде советского строя (положительный герой, сотрудник уголовного розыска Шельга, поднимает на Золотом острове революцию), но обвинений в пропаганде капитализма сегодня почему-то никому не предъявляют.

Но оставим в стороне политику, приглядимся к слогу и персонажам: как любовно выписан Петербург в первой части: заброшенный, с заколоченными окнами, но живой. Сцена на почте, побег, встреча Гарина с Шельгой, Как подан Париж, эмиграция, знакомство Гарина с Зоей Монтроз. Перечитайте, как Гарин отбивался гиперболоидом: гудение пламени в аппарате, срезанный лучом шнур лампочки - очень реалистичные детали фантастических событий. Как и «Человек-невидимка» - это роман предупреждение об ответственности за использование научных открытий.

Патрик Зюскинд. Парфюмер. История одного убийцы

И, конечно, я не могла пройти мимо «Парфюмера» - вот уж где одиозный, стопроцентный маньяк, убийца и злодей. Только почему мы, хоть недолго, но сопереживаем ему, радуемся его успехам, словно оказываясь в шкуре изгоя?

В какие темные глубины душ человеческих сумел заглянуть Зюскинд? Жан-Батист Гренуй с детства оказывается никому не нужен, не любим, его сторонятся окружающие. Решив, что дело в отсутствии запаха, Гренуй решает сотворить духи, которые сделают его таким как все.

И тут мы погружаемся в изнанку реальности: чудесное ощущение свершающейся магии мешается с чередой кровавых преступлений, овеществление любви и обделённость чувств. Настолько парадоксально и красочно описание страхов, желаний и метаний героя, что сложно поставить Гренуя в один ряд с маньяками и возненавидеть.

Чарльз де Линт. Лезвие сна

Мой любимый магический реализм, где сказка вплетена в повседневность, а окружающая реальность является полноправным участником событий. Таков городок Ньюфорд, замысловатая смесь из европейских и американских городов: кафе, облюбованные студентами, выставки начинающих гениев.

Очень тонко выписана психология героев, дружба Кэтрин и Изабель, наставничество Винсента Рашкина. Образ героев постоянно трансформируется, к ним сложно прикрепить ярлыки, даже записать того же Рашкина в злодеи. Читатель до последней главы будет ломать голову, отделяя правду ото лжи и восстанавливая события.

Почему Изабель Коплей живет на острове затворницей, могут ли картины стать вратами в другие миры, и лучше ли станет мир, если пустить в него волшебство?