Коллектив сидит на клёне

Подойдя ближе, я увидел: не яблоки, конечно, а птицы. Нахохлившись, распушившись, став крупнее и круглее, птицы сидели на ветках, приготовившись к ночлегу - провести на дереве долгую зимнюю ночь. Их было много. Потом, по фотографиям, я прикинул: примерно четыре сотни особей.

Закат, окрасивший их в красный цвет, а также пышное зимнее оперение не позволили мне определить птиц на месте. Чтобы поговорить о птицах, я пригласил знакомого орнитолога Валерию Александровну Гашек.

- Это самые обычные наши обитатели, - известила она меня, - полевые воробьи. Для деревенских окраин четыреста особей - это крупная стая.

- Валерия Александровна, про стаю я и хочу вас спросить: когда она нужна? Когда, зачем и почему воробьи собираются в стаи?

- Это тот случай, о котором писал еще Конрад Лоренц, основоположник этологии, ученый с мировым именем.

Воробьи на дереве у деревни Сухарыш - это анонимная стая. В такой стае нет явных лидеров и явных аутсайдеров. Нет вожаков и, значит, нет сильно подчиненных особей. Это огромная масса равновеликих, равнозначных элементов. А причины объединения животных, как правило, в защитной функции.

- А не в условиях жизни?

- Полевые воробьи - птицы всеядные, и если с кормами все в порядке, им не нужно объединяться в большие стаи. А в целях защиты - да. Как пишет Лоренц, чем крупнее стая, тем труднее хищнику выхватить какую-то одну особь. У него ничего не получится, если он врежется в стаю наугад. Ему нужно отбить отдельную особь и охотиться на нее.

- Значит, время года не имеет значения?

- Весной, как только наступает период размножения, стая разлетается, распадется на пары.

- Но - зима... Так много птиц на одном дереве. Деревьев-то много, а они слетелись на одно. Сосредоточились. Конечно, не скажешь, что так они согревают друг друга. Однако хочется думать, что именно зима собирает птиц «в кучу». Стая необходима не только в морозную ночь, она сохранится и завтра… И всю зиму. Значит, зимой стая нужна. Не совсем ясно, для чего. А весной?

- Весной воробьи разлетаются парами. Это очень пластичный вид. Полевой воробей гнездится не только в постройках человека, часто выбирает дупла, гнездится в норках ласточек-береговушек, в других норках. Очень часто - у гнезд хищных птиц.

- Но на этом дереве воробьев не беспокоит, не нервирует то, что их много, что им тесно...

- Однако ближе к периоду размножения они становятся все более нетерпимыми и агрессивными друг к другу.

- Валерия Александровна, это ясно: весной стая не нужна. Следующий мой интерес. Вы сказали, что стая воробьев на этом дереве - анонимная. А что, в самом деле каждый воробей в стае - ноль? Ничем не отличается от других? Ничего из себя не представляет? Одни копии?

- Это огрубление, конечно. Они - не нули, а особи с присущими им особенностями поведения. Скажем так, воробьи в этой стае - индивидуальности. Но когда мы говорим о стае, где нет явно выраженных вожаков и ярко выраженных аутсайдеров, - это анонимная стая, в которой в определенные периоды доминируют какие-то стайные силы.

- И все-таки… На этом дереве они помнят друг о друге - допустим, самец и самка? Мы можем об этом знать?

- У полевых воробьев парность в стае не сохраняется. Да, они моногамны, однолюбы, но моногамность действует только на период воспитания потомства. У галок, например, пара сохраняется и в колонии. У грачей - тоже.

- Но и у воробьев пары могут держаться два-три года?

- На счет полевых воробьев ничего не могу сказать. Здесь необходимо более детальное изучение. Достаточно сказать, что воробьи и живут-то мало. Что там происходит, неизвестно, кто сохраняет верность партнеру, а кто не сохраняет, трудно сказать.

- Неужели на этом дереве воробей не узнает свою воробьиху? Не садится к ней поближе? Не оказывает знаки внимания? Жаль, не спросить у них.

- Мы многого не знаем. Такие исследования очень сложны и довольно трудоемки.

- Известно, что полевые воробьи мало отличаются друг от друга - самки от самцов, молодые от старых. И можно подумать, что дерево облепила совершенно однородная масса.

- Они друг друга, безусловно, отличают, другое дело, нет у них стойких привязанностей друг к другу.

- Валерия Александровна, короче говоря, весной воробьи из коллективистов превращаются в индивидуалистов. Однако зимой стая сохраняется несколько месяцев, почему-то не рассыпается.

Такое впечатление, что кто-то следит за поведением птиц, не допускает отлучек. Каждая из них будто бы послушно подчиняется всем и каждому, не сопротивляется пребыванию в большой стае. Значит, быть вместе - этого хотят все.

Все настроены на общий быт. Но как именно это происходит? Вы говорите, что стая анонимная, без имен, без лидеров. Но…

Получилось так, что в тот же зимний вечер через дорогу от воробьиного дерева над березовой рощицей кружила стая голубей. Голубям стая тоже необходима. Но я хочу обратить внимание на другое - на слаженность и синхронность их полета.

Знаю, что наука давно пытается «разгадать» эту удивительную согласованность. Она не подтвердила предположение, что стаю ведет лидер и все птицы копируют его. Лидера наука не нашла. Уж в стае полевых воробьев вожака нет точно. А у других птиц лидер если и бывает, то на время. По очереди.

Уж на что, казалось бы, современная наука сильна, но и она не может объяснить полет стаи. Слишком навороченные исследователи в движениях стаи скворцов увидели подобие сверхтекучего гелия, но этим ничего не объяснили.

Пока ученые вроде бы сошлись на том, что каждая птица в стае следит и копирует пять-семь соседок, и это дает синхронность. Может быть. Мне это не очень понятно.

Но я вернусь к воробьям. Когда я подошел близко к дереву, услышал мерное, тонкое, непрерывное чириканье. Трезвон. Стая была окутана этим звенящим облаком. Говорят, что перелетные птицы в полете тоже все время издают звуки, что-то «говорят». Эта «песня» как бы успокаивает стаю, будто бы говорит, что все хорошо, полет нормальный.

И на дереве у Сухарыша воробьи, как я думаю, всю ночь позванивают, сообщая всем и каждому, что все спокойно, никто не тревожит, можно дремать. Но когда я подошел еще ближе к дереву и поднял к лицу фотоаппарат…

- Они разом замолкли?

- Да, мгновенно. Будто по команде. Синхронность в полете как-то объяснена. Но и здесь - синхронность. Чем ее объяснить? Был ли кем-то подан самый первый звук, а мое ухо его не уловило? Потом, когда я с минуту замер, стая, как по сигналу, запела вновь. Так было несколько раз. Тут недолго поверить и в коллективное сознание.

- Безусловно, это сигнализация. Акустическая и визуальная. Птицы издают самые разные сигналы тревоги. Сигналы очень тонкие, они не воспринимаются нами на слух. Кто первый замечает опасность, подает сигнал.

- Да, с этим легко согласиться, но реакция на первый сигнал невероятно быстра. Достаточно каких-то долей секунды, чтобы откликнуться всем сразу.

- К сожалению, у нас полевыми воробьями занимаются мало, они большого интереса для орнитолога не представляют. То, что рядом с нами, часто не ценится.

- Однако, согласитесь, и у полевых воробьев есть для нас свои загадки и свои отгадки. Например, они дают нам знать, что обладают чувством коллективизма. Как и то, что им не чуждо чувство индивидуализма. И что эти чувства у них меняются местами в зависимости от времени года и условий жизни.

- Это присуще почти всем видам.

- В том числе и такому виду, как человек?

- Конечно. Люди - существа социальные. Мы нуждаемся в коллективе так же, как в одиночестве.

- Валерия Александровна, я думаю, в каждом человеке, как и во всем человеческом обществе, собственно, две идеологии - коллективизма и индивидуализма. Люди живут между двумя местоимениями - «я» и «мы». Это крайности?

- Это крайности.

- Валерия Александровна, спасибо за помощь и простите, потому что наш разговор о стае полевых воробьев я хочу закончить монологом.

Казалось бы, все просто и очевидно. Хотим мы этого или не хотим, но к осени полевые воробьи, обитающие у деревни Сухарыш, без всякой команды или подсказки, по своему согласию соберутся в сплоченный коллектив, чтобы зиму прожить вместе.

Так же независимо от нас и от чего угодно еще весной пара воробьев, самец и самка, уйдут из стаи, чтобы построить гнездо и выкормить в нем птенцов. Невероятно, чтобы они отказались от такого поступка. Когда последний выводок встанет на крыло, связка самка-самец тоже распадется, чтобы осенью оказаться в стае вместе со своими птенцами.

Так - в природе. Это в природе есть: отдельная особь, пара, семья и коллектив.

А что у людей? Люди одно из двух упрямо отрицают - то коллектив, то особь. То общество, то индивидуум. То государство, то личность. Одни, в той стороне земного шара, которая именуется Западом, твердят, что превыше всего личность. В другой стороне, на Востоке, предпочитают поклоняться коллективу. Спор, как ни странно, извечный, хотя спорить не о чем.

Но если на Западе годы и столетия живут в индивидуализме, а на Востоке - в коллективизме, то Россия мечется из крайности в крайность. То она безоглядно бросилась в коллективизм, то так же безрассудно из коллективизма - в индивидуализм.

Если в начале ХХ века мы радостно «Мыкали», то через сто лет принялись усердно «Якать». Что плохо и что хорошо? Ничто не плохо и ничто не хорошо. И в «Я», и в «Мы» есть свои плюсы и свои минусы. Плюсы «Я» - это минусы «Мы», и наоборот.

Защищая позицию коллективизма, можно говорить о том, что человек создан коллективом. Защищая позицию индивидуализма, можно говорить о том, что коллектив создан личностью.

И обе позиции верны, потому что процесс был параллельным: коллектив создавал человека, а человек создавал коллектив. Одно от другого не оторвать. Изменения в коллективе отражались на человеке, а изменения в человеке отражались на коллективе.

Уже сказано: и в том, и в другом свои плюсы и минусы. Хотелось бы, чтобы минусы исчезли, а плюсы остались? Хотелось бы. Но это невозможно, как невозможна палка с одним концом.

Коллектив тяготеет к одинаковости особей, к их равенству. Ему не нравятся те, кто выходит из ряда. Они мешают. От них он хочет избавиться. Тот коллектив будто бы хорош, в котором все под стандарт - вкусы, нравы, потребности, способности. Одинаковость упрощает управление коллективом. И идеальный коллектив сам становится личностью.

А личность стремится к различиям. Каждый - на свой манер. Каждый - свободен. Я, как хочу, и ты, как хочешь. Я тебя не знаю и знать не хочу и ты меня - так же. Я тебе - никто и ты мне - никто. Я отдельно и ты отдельно. Каждый сам себе коллектив.

Две дороги, ведущие в один тупик.

Есть время для стаи, косяка, стада, табуна, отары, колонии… И для коллектива.

Есть время для воробья, рыбы, коровы, лошади, овцы, термита… И для личности.

Чтобы выживать - коллектив. Чтобы жить - личность. К сожалению, у людей выживание занимает больше времени, чем сама жизнь.

Сам я предпочитаю коллектив. До тех пор, пока не коснется лично меня. Что-то - для других? Конечно. Но не все - для других. Сам я не могу исчезнуть. Я должен остаться. В этом заинтересован не только я сам, но и другие.

Все - для себя? Ничего для других? В одиночку пропасть еще проще, чем в коллективе.

Мы - всегда в коллективе.

Но мы никогда - без себя.